— Она у вас пропадет.
— Никогда, она все время бежит за мной. А теперь я возьму ее обратно на карбас.
В карбасе он одной рукой умеючи разнимает кучу сцепившихся собак и быстро их размещает, вернее, раскладывает по определенным местам. Все собаки слушаются с первого слова.
Несмотря на наши советы не идти больным в такую позднюю пору на Карскую сторону, он двинулся все-таки дальше и постепенно его маленький серенький парусок потерялся в вечерней мгле.
— Разве не хватает промысла вблизи Маточкина Шара? — спрашивали мы его.
— Нет, хватает, но на Карской стороне интереснее.
Во всем этом есть что-то джек-лондоновское, для многих может быть непонятное.
___
Вечер. Вне дома темно. Свежий норд-вестовый ветер. Валит хлопьями снег. У крыльца бесконечный лай самоедских собак. Из-за темноты и сильного снега „Мурмана“ не видно, но отчетливо видно мигание штагового огня. Пашка Коновалов сидит у нас в гостях и подолгу рассказывает о своих былых похождениях. После каждого крепкого выражения для большей ясности поминутно сплевывает, но в гостях соблюдает свой этикет — плюет не на пол, а на собственный сапог.
Если приглядеться более внимательно к внутреннему складу даже простых русских промышленников, то мы увидим в них много своеобразного, что резко отличает их от всех остальных. Обычно, это сильные натуры, закаленные самой природой и привыкшие всегда смело бороться за жизнь и глядеть прямо в глаза смерти. На Новой Земле они чувствуют нечто такое, что их всегда неуклонно влечет к ней, видят во всем этом какой-то особый интерес. Большинство из них из года в год ведут дневники. Иван Журавлев подробно записывает все явления природы: прилет птиц, состояние погоды и льда, промысел и пр. И почти каждый из них мог бы рассказать очень много нового и интересного.
Перед сном вышли на крыльцо. Совершенно стихло. По всему небу разбросалось северное сияние. Вот оно в виде купола, а теперь переливается лентой. Кажется, совсем низко, подпрыгнешь и достанешь рукой. Временно затихло, но вот снова прорвался луч и все вновь заиграло, забегало, и создается впечатление какого-то свиста, хотя на самом деле полная тишина.
1 октября. Сегодня в последний раз выехали в пролив на работы. Погода совсем испортилась — поминутно идет мокрый снег, часто задувает сильный ветер. Но работы у нас много — все надо привести в порядок: разобрать коллекции, уложить ящики и быть совершенно готовым к приходу судна. В свободное время заходим в гости к самоедам и знакомимся с их жизнью.
Сами самоеды в летний период заняты лишь домашним хозяйством и обычно на охоту не ходят. Бьют зверя, если только он сам случайно зайдет в Поморскую губу.
Сейчас самоеды ждут второго рейса „Декрета“, который должен привезти им новые продукты на целый год. Жизнь их очень однообразная и скучная и интеллигентному человеку прожить зиму в таких условиях довольно тяжело.
Вечером ходили на мыс посмотреть, не идет ли судно. На склоне мыса самоедское кладбище с многочисленными крестами. На Новой Земле дерево сохраняется очень долго и даже старые кресты выглядят почти новыми. Много детей, умерших в раннем возрасте. Так как почва очень крепкая, то многие гробы лежат поверх земли и лишь слегка засыпаны камнями.
4 октября. Вчера, по случаю воскресенья, устроили „торжественное“ чаепитие. Каждый произнес по тосту, который в конечном итоге сводился к пожеланию скорейшего возвращения домой.
Начались длиннейшие, скучные и томительные дни. На дальние экскурсии выезжать уже нельзя, так как в любой час за нами может придти судно, а ближние районы уже достаточно обследованы. Да и погода уже совсем не та — поминутно дождь или снег, постоянный ветер и сильный прибой. Стало уже совсем холодно, а постоянная сырость пронизывает до костей и не позволяет согреться. Днем температура около +3°, а ночью часто заморозки до -3°. Все окрестности покрыты снегом и становище имеет совершенно зимний вид. Местами снег толще четверти. День заметно сокращается, уже темнеет в 7 часов и вечерние метеорологические наблюдения приходится вести с фонарем. По ночам играют сполохи
