Никита Павлович время от времени поднимается на мостик, рассказывает о боевом настрое личного состава, о беседах, в которых принимают участие и десантники.
Не перестаю поражаться, как удивительно точно комиссар определяет свое место на каждом этапе выполнения боевой задачи. И всегда он там, где труднее, где прежде всего решается успех дела. В подготовительный период его часто можно было видеть в машинных отделениях, сейчас, в море, он главным образом находится на верхних боевых постах. Уверен, что при прорыве в порт своим местом Савощенко изберет ходовой мостик, а во время высадки десанта будет у сходней.
Переход проходит в сложных метеорологических условиях. Подувший резкий студеный северо–западный ветер к полуночи достигает 6–7 баллов. На крупной волне особенно трудно приходится сторожевым катерам. Поэтому Н. Е. Басистый приказывает сбавить скорость хода отряда с шестнадцати узлов до четырнадцати. Но сплошная облачность и плохая видимость нам на руку — отряд скрытно подходит к Феодосии.
3 часа ночи 29 декабря. По сигналу флагмана корабли перестраиваются в боевой ордер для стрельбы по берегу. В 3 часа 50 минут мощные артиллерийские залпы с крейсеров разрывают ночную тишину. Артподготовка длится около пятнадцати минут. Затем к входным фарватерам устремляются морские охотники со штурмовым отрядом на борту. В составе отряда, возглавляемого старшим лейтенантом А. Ф. Айдиновым, немало бойцов, участвовавших в десанте у деревни Григорьевка под Одессой. В отряд входят также краснофлотцы, ранее служившие в Феодосии и хорошо знавшие расположение улиц.
До обстрела порта нашими кораблями там было спокойно, лишь изредка в небо взвивались осветительные ракеты.
— Это фашисты для самоуспокоения швыряют, — заметил стоявший рядом со мной Савощенко.
Но как только отряд корабельной поддержки открыл огонь по порту и городу, впереди стало светло как днем: начала бить вражеская береговая артиллерия, над акваторией порта повисли гирлянды ракет. Они освещали не только наши корабли, но и круглые поплавки открытых боновых заграждений. Это было опять же нам на руку: легче стало ориентироваться.
Первым ворвался в порт катер под командованием лейтенанта И. Г. Черняка. На его борту находилась группа морских пехотинцев в составе четырех отделений — 28 человек. В каждом отделении имелся ручной пулемет, у всех бойцов были автоматы, гранаты, ножи. Катер высадил группу на стенку защитного мола, где стояли фашистские противотанковые орудия. Расчеты орудий, застигнутые врасплох, не успели добежать до пушек.
Овладение молом заняло всего пять минут. Несмотря на ожесточенный огонь противника, быстро высадили десантников и другие катера. Штурмовой отряд, поддержанный огневыми средствами морских охотников, в коротком упорном бою выбил гитлеровцев из порта.
Высаженная на берег гидрографическая партия сумела включить огонь Феодосийского входного маяка.
По сигналу командира отряда высадочных средств начали прорываться в порт эсминцы и тральщики.
Между тем сопротивление гитлеровцев на берегу усилилось. Вскоре положение стало настолько тяжелым, что потребовалось срочно сформировать из членов немногочисленных экипажей катеров штурмовые группы для поддержки отряда Айдинова. Во главе одной из таких групп сошел на берег комиссар отряда высадочных средств старший политрук Вантос Иванович Еремеев. Группа стремительно атаковала противника и заняла каменное здание, превращенное фашистами в опорный пункт. В этой короткой схватке с гитлеровцами В. И. Еремеев пал смертью храбрых.
«Щит» набирает скорость. Направляю его прямо в гавань. Проходим боновые ворота. Вижу, что все причалы свободны, но из–за сильного юго–западного ветра принимаю решение швартоваться не к указанному мне причалу, а к Широкому молу: здесь при прижимном ветре удастся быстрее высадить людей.
Теперь артиллерийско–минометный огонь врага сосредоточен на наших кораблях. Вокруг тральщика все чаще поднимаются ввысь каскады воды от разрывов снарядов и мин. А вот навстречу нам тянутся желтые трассы пуль. Бьют два пулемета из каменного здания порта. Слышу свист и щелчки пуль о корабельный металл.
