— Ну вот и дома. Этот вечер настолько утомил, что впору сразу завалиться в постель, — проговорила жена.
Ей вторил мужской голос с заметным кавказским акцентом:
— Ты права, надо было раньше уходить; но согласись, Маргарита сегодня смотрелась просто шикарно.
— Даже лучше меня?
— Нет, но шикарно.
— Погоди, а почему в квартире полно дыма?
Галина почувствовала запах, потому что не почувствовать его было невозможно: Черников за день выкурил больше пачки сигарет. Жена прошла на кухню, включила свет и вскрикнула:
— Ой! Ты?
Из гостиной донесся голос:
— Что такое, Галя?
Но супруга Черникова не ответила. Приоткрыв рот, она смотрела на так внезапно и некстати объявившегося мужа. Но надо отдать должное ее таланту перевоплощения. Она мгновенно взяла себя в руки и воскликнула:
— Саша! Дорогой, наконец-то! — затем крикнула в сторону прихожей: — Артур, у меня муж из Афганистана вернулся.
Она подошла к поднявшемуся с табурета Черникову. Хотела обнять его, но тот отстранил от себя супругу и спросил:
— И что все это означает, Галина?
— Что все? И почему ты после года разлуки не позволяешь обнять тебя?
Черников повысил голос:
— Я спросил, что все это означает? Эта хата, ночной приход после гулянки, мужик?
На кухню вошел то ли кавказец, то ли азиат. Он был высокого роста, на вид крепкий, с пышной шевелюрой и аккуратными и тонкими усиками:
— Здравствуйте! Не подумайте ничего плохого. Я просто проводил Галину, время позднее и сейчас же удаляюсь. Он повернулся к Черниковой: — Я рад за тебя, Галя.
Хотя в голосе его чего не было совершенно, так это радости. Больше раздражения. Но Артур развернулся, прошел по коридору до двери, вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь.
— Это правда, всего лишь мой знакомый, мы работаем вместе, — сказала Галина. — И он только проводил меня. Единственный раз.
— Ты где была, дорогая?
— Я сейчас тебе все объясню! Но сначала скажи, почему ты не предупредил о приезде? Я бы встретила тебя. Подготовилась и, естественно, не пошла бы на юбилей нашей директрисы.
— Так вы праздновали юбилей директрисы?
— Да, директора школы!
— И кем работает у вас Артур? Физруком? Трудовиком? Или преподает более серьезные предметы?
— Он завхоз, Саша. Черт, как же все нехорошо вышло…
— Да уж ничего хорошего. А зачем ты сняла квартиру? Ведь у твоих родителей — про своих я и не говорю — большая трехкомнатная квартира? Или они не приняли бы Артура? Или отшили бы мужика, что звонит тебе, называя Галчонком?
Галина изобразила изумление:
— Какой еще мужик? Какой Галчонок, Саша? Не понимаю!
— Конечно, мужик, скорее всего ошибся номером, так?
— Разве этого не может быть?
— Может, в этой жизни все может быть.
— Ты мне не веришь? Хотя нет, ты ревнуешь… Ах, дурачок! Да разве я променяю тебя на кого-то другого? Никогда и ни за что. Потому, что люблю, и сняла квартиру потому, что она так похожа на наше уютное гнездышко в Новочеркасске, и я, в конце концов, взрослая женщина, чтобы жить под присмотром родителей. Я ждала тебя. Каждый день думала о тебе. Можешь верить, можешь нет. У меня никого не было, и быть не могло. Мне было плохо без тебя. В город приходят гробы, я все время боялась, а вдруг… Ты же упрекаешь меня в чем-то, чего не было. Саша! У меня есть только ты. И я люблю тебя.
Она еще что-то говорила, заикалась, повторялась, но своего добилась. Александр поверил ей, наверное, оттого, что очень хотел поверить.
Ночью Галя старалась, доказывала мужу, какой страстной и ненасытной может быть женщина, прожившая без мужа целый год. И потом она являла собой пример образцовой жены, как в Новочеркасске. Была нежна, ласкова. Играла? Если да, то нетрудно представить, каких усилий ей этого стоило.
Артур больше не появлялся; впрочем, Гале предоставили отпуск по семейным обстоятельствам — все же муж не откуда-нибудь, а из самого Афганистана в отпуск приехал. Не звонил и мужик, назвавший супругу Галчонком. Обстановка в семье успокоилась. Отпуск пролетел быстро. И вроде все нормально, а со стороны, так вообще прекрасно. Но Александр уезжал в Москву, испытывая чувство недоверия к жене. Между ним и супругой словно пролегла невидимая нить обмана, лжи.
