На линейном крейсере Гебен - страница 22

Семь вечера. С грохотом якоря устремляются в глубину. Спустя длительное время снова ужинаем. Одна вахта уходит на отдых, другая встает у орудий – над Дарданеллами опускается темная ночь. Около десяти часов вечера перед входом в пролив появляются первые английские военные корабли. Итак, мы прибыли с большим преимуществом во времени – преследование стало напрасным. Но что, если английской эскадре также разрешат заход? Или она решится на то, на что, в крайнем случае, рассчитывали “Гебен” и “Бреслау”, – на насильственное проникновение?

В горячечном напряжении проходит время.

Когда английский адмирал добивается входа, ему отвечают, что это не разрешено – и он удовлетворяется этим. Если бы англичане попытались прорваться силой, то им это, несомненно, удалось. Береговые укрепления все же не смогли бы оказать достаточного сопротивления английской эскадре.

“Гебен” и “Бреслау” в Дарданеллах! Весь мир насторожился и восхищался обоими кораблями, которые сумели уклониться от подавляющего вражеского превосходства и уйти от неизбежной гибели.

Особая и редкая миссия – нам еще неизвестная – загадочная судьба, предназначенная двум кораблям, начинает осуществляться. Мы еще не знаем, что нам предстоит в огромной, таинственной связи битвы народов, от нас всё ещё скрыто то, что мы по фатальной необходимости должны придать новое направление мировому пожару. Но мы еще не предполагаем, что этот поход двух кораблей внесет сумятицу в мировую политики.

В этот момент мы прежде всего с возвратившимся изумлением представляем наше смелое предприятие, снова видим “Гебен” и “Бреслау” в Средиземном море, отрезанных от Родины, без опорных баз и помощи, окруженных могущественным врагом, осуществивших прорыв из Мессины, введших противника в заблуждение, ускользнувших и зашедших в Дарданеллы. Перед нами снова проходит тот поход, который английская историография назвала впоследствии одним из значительнейших событий в войне на море, с чьей чудовищной трагичностью были одинаково согласны и союзники и враги.

В глубоком почтении склоняем головы перед теми четырьмя товарищами, которые в котельных отделениях стали жертвами исполнения своего воинского долга и отдали свои жизни за успех этого похода.^>{1}

Приборка палубы после погрузки угля

Прошла первая ночь нашего пребывания в турецких водах. В бледном свете занимающегося рассвета темнеют склоны берегов нашей маленькой тихой бухты на фоне лазурного неба. На суше еще совсем тихо, не чувствуется никакого движения воздуха, только голоса каких-то ранних птиц доносятся до нас. Вскоре за этим последовала радостная встреча.

Наш старый верный товарищ, “Генерал”, невредимый неожиданно приближается к месту нашей стоянки. Без помех он смог войти в пролив. В Смирне, где он по радио связался с Константинополем по поводу нашего захода в Дарданеллы, он получил с “Гебена” приказ и сразу же направился в Дарданеллы. Хотя повсюду поблизости были английские корабли, он все же прошел благополучно. За ним появился еще и немецкий торговый пароход

“Родосто”, который также спасся в турецких территориальных водах.

Между тем оживленно обсуждается наше новое положение. Что принесет нам будущее?

Для нас не остается сомнения, что “Гебен” и “Бреслау” теперь пойдут дальше в Черное море для того, чтобы принять там участие в борьбе против русского флота. Открывающиеся перспективы радужными не назовешь. Если русское превосходство на Черном море численно все же невелико, по сравнению с объединенной английской и французской эскадрой на Средиземном море, тогда все-таки с относительной уверенностью можно ожидать осуществления нашего предприятия. “Гебен” и “Бреслау”, два корабля, одни против могучего противника; к тому же без единого прибежища, рассчитывая только на нейтральные порты, которые мы должны покинуть в течение 24 часов. Как тут нам долго продержаться?

На помощь и поддержку Турции, кажется, тоже нет шансов. Как говорится, она придерживается строгого нейтралитета. Почему только не приходит приказ к походу? Мы все еще стоим за мысом Нагара. Готовит ли нам Высокая Порта какие-то неприятности? Так же, как без разрешения мы не могли войти в Дарданеллы, так и без желания турецкого правительства мы не можем пройти в Босфор и направиться в Черное море. Что-то, кажется, здесь не стыкуется.