— Чаю? — захлопнув дверь, осведомилась миссис Фигг.
— Да, пожалуйста, — решил, что невежливо отказывать я. Уселся в кресло, и стал осматриваться вокруг. Через пару минут старушенция пришаркала в гостиную с подносом, на котором стоял чайник, испуская пар, и пара чайных чашек на тарелках — все как положено, по этикету.
— Кексов хочешь, Гарри? — мило улыбнувшись, спросила старушка.
— Нет, спасибо, миссис Фигг, — решил, что стоит отказаться от угощения хотя бы ради приличия, — Я позавтракал.
В общем завели разговор про жизнь у Дурслей, как мне там плохо живется, что меня там чуть ли не за раба держат — при этих словах было какое-то мрачное удовлетворение на лице старой карги. Про письмо я решил промолчать, а то какая-то странная бабка попалась. Думалось мне, что по канону тут должна быть милая старушенция, а тут — "целиком и полностью человек Дамблдора" — вспомнилась мне фраза из канона. Когда часы пробили полдень, я встал, и, попрощавшись, отправился на Тисовую. Фигг постояла на пороге, глядя мне в спину и пошла назад в дом — наверное докладывать Дамблдору сейчас будет. Ну и шут с ней, я ничего ей не сказал, вот и проверим, правильно ли я поступил.
Вернувшись домой, первым делом переговорил с родственниками начистоту. Сказал, что не стал говорить миссис Фигг, что мы знаем кто она, так как побоялся, что нам сотрут память. Тетю это напугало, видимо что-то она все же знает о магическом мире от своей покойной сестры. Я спросил ее про то, как "моя мама" получила письмо. Она сказала, что к ним приходила дама из "этих" и разговаривала с родителями, а потом вместе с Лили ходила по магазинам для волшебников. Я предложил подождать, когда заявится кто-то из магов.
Следующие три дня к нам приходили письма одного содержания. В доме номер четыре на Тисовой все в меру терпения делали вид, что ничего не происходит, я же, проверяя почту, просто отдавал письма дяде, а тот их сжигал, как и положено в каноне. Наступило 31 июля — мой День Рождения, точнее Гарри, но какая разница если Гарри — это я. Хотя у меня возник вопрос: я — это душа из другого мира, или Гарри с личностью другого человека, или мы с ним слились? Дело в том, что некоторые воспоминания предыдущего, как мне казалось, владельца тела начали проступать в моем сознании пару дней назад.
*Ретроспектива*
На следующий день, после времени проведенного в обществе безумной старухи Фигг, я проснулся с сильной головной болью, на что сразу же пожаловался тете и попросил какое-нибудь средство от головных болей. Средство не помогло, но подействовало седативно. Я проспал весь день после завтрака. Во сне мелькали картинки, часть из которых, как мне казалось, я уже видел. Как я понял, это были воспоминания двух личностей: Гарри и пришельца другого мира. Почему-то я не смог отождествлять себя только с пришельцем. Может причиной тому было, что я — это некий продукт симбиоза в результате слияния нас. Так вот в этих воспоминаниях я то был маленьким мальчиком, которого гонял Дадли со своей компанией по школе, то студентом магловского университета в далекой стране. Так я проспал сутки и следующим утром уже чувствовал себя многим лучше. Похоже, большая часть памяти восстановлена и упорядочена. Теперь я чувствую себя как Гарри Поттер, который отучился в магловском ВУЗе несколько курсов. Странное ощущение.
*Конец ретроспективы*
Глава 5.
С утра пораньше раздался грохот. Сначала я подумал, что дядя громче прежнего долбится в мою каморку. Но потом грохот стал словно гром в дождливую погоду. Хотя как потом оказалось, дождь действительно был, и молнии кстати тоже. Но вот дверь снесена с петель была вовсе не потоками воды и не ударом молнии, а что ни на есть самым настоящим гигантом, ростом который был не менее трех метров. Я аж оторопел от такого зрелища, когда выскочил из своего чулана. Что уж говорить о Дурслях, которые столпились в проходе из комнат дружной толпой. Через пару секунд, гигант прошел по сбитой с петель двери и поставил ее на место, как будто так и должно быть. Выглядел он почти как в фильме снятому по канону. Гигантский, волосатый, и в плаще с заплатами, по плащу стекали струи воды. Хм, и зонтик при нем, правда не розовый, а вполне себе черный. Наверное Роулинг думала, что так он добрее будет выглядеть. Жуткое зрелище. И никакие не добрые "глаза-жуки", как писала Роулинг. Вполне себе обыкновенные глаза человека, без тени улыбки, видимо в такой дождь даже этому гиганту не по душе было тащиться куда-либо. Видимо прямой приказ Дамблдора, нарушить который он не посмел.
