– А? – Эрнест приложил ладонь к неслышащему уху. – Говорите громче!
Мел давным-давно поджарила бы его тощую задницу, да только нанимать кого-то стоящего ей не по карману.
– Духовка! Сломалась!
– Как тихо вы всегда говорите, – проворчал этот нахал. – Только Салли умеет разговаривать достаточно громко.
На самом деле Эрнест уже целую вечность не разговаривал с Салли напрямую, но спорить с этим типом без толку – все равно что с каменной стеной.
– Вы можете отремонтировать духовку? – проорала Мел ему в здоровое ухо.
– Да сделаю я вашу идиотскую печку, как только закончу с этим идиотским топливным насосом!
Внутри у Мел все оборвалось.
– А что с топливным насосом?
Без кексов они обойтись могли, но без насоса для заправки самолетов их клиентов, притом что некоторые садились здесь ежедневно исключительно для дозаправки, вряд ли.
– Ничего такого, с чем бы мне не справиться.
Эрнест уже шагал прочь, и брюки едва с него не спадали, потому что бедра были настолько тощими, что этому предмету одежды просто не на чем было держаться. Пришлось остановиться, чтобы их подтянуть, а потом продолжить путь.
Радио завопило, возвещая о посадке через двадцать минут какого-то самолета вне расписания. Мел ждала, что на сообщение откликнется кто-нибудь из дежурных техников, Ритчи или Келлан, но не тут-то было. Мел снова взяла радио и принялась вызывать своих горе-работников.
Ответа не было.
– До чего же я люблю этих безмозглых студентов! – сказала Шер.
Мел сдержала желание треснуть ее рацией прямо по лбу.
– Если эти двое в заднем ангаре снова под кайфом, я их убью.
– Мы расползаемся по швам. – Шэрон обняла Мел. – Послушай, дорогая, у тебя дел по горло. Я пойду посмотрю, можно ли выкрутиться без духовки. Ладно?
– Принимаюсь за дело, – пообещала Мел, едва диск «Поизэн» подошел к концу.
На один благословенный миг воцарилась тишина, прежде чем со щелчком включился новый диск. Поехали!
– Мне очень хочется, чтобы мы привели наше заведение в порядок. Позарез нужен ремонт, – прокричала Шер, перекрывая грохот музыки.
Мел тоже этого хотелось. Конечно, им удавалось сводить концы с концами, к тому же у каждого из них была работа. И то и другое очень хорошо, но богаче они не становились, это уж точно.
Не то чтобы Мел так уж хотелось разбогатеть, но устроиться со всеми удобствами было бы неплохо.
Ал проследовал за женой на кухню, его ладонь скользнула вниз по ее спине и сжала ягодицу.
– Эдвард Альберт Стоун! – воскликнула Шэрон, мягко растягивая слова на южный манер. – Если ты думаешь, будто вместо того, чтобы печь кексы, я займусь твоим «кексом»…
– Да ладно, мы быстренько.
– «Быстренько» уже было, сегодня ночью.
– Эй, разве это было «быстренько»?! Да это одно из моих лучших выступлений!
Мел закрыла уши ладонями и поспешила к выходу. Не нуждалась она в напоминаниях о том, что все кругом занимались «этим», а она – нет. «Этого» у нее не было уже очень долго, так что с того? Люди живут и без секса.
Если верить слухам, по крайней мере.
– Мел? Мел, ты где-то поблизости?
Голос Дайми плыл по воздуху через весь терминал со стороны ресепшена, и Мел повернула туда, гадая, что стряслось на сей раз.
Дайми Уилмингтон, примостившись на краешке своего стола, склонив голову набок, разглядывала открывающийся из окна вид на огромное пространство береговой линии, разрезанное пополам величественной громадой гор Санта-Инес и типичным для здешних мест пластом низко стелющегося утреннего тумана. Гибкая, с ногами куда более длинными, чем дозволяет закон, Дайми могла похвастать таким телом и лицом, что одного движения ее пальца было достаточно, чтобы спустить на воду тысячу кораблей, заставить толстух завопить от зависти, а взрослых мужчин пасть ниц, вознося молитвы перед ее алтарем.
И она вовсю пользовалась всем этим к своей выгоде, встречаясь с мужчинами, как правило, только по собственному выбору, – вот, вероятно, и объяснение того факта, что сейчас на ее шее красовался свежий след от затяжного поцелуя.
Ужасно. Везло всем, кроме бедняжки Мел.
По общему мнению, Дайми и Мел были похожи как день и ночь: странная парочка, но в духе современности. Все шишки доставались Мел – неприятности и удары судьбы липли к ней, как мох к дереву. Она также имела склонность принимать на себя сердечную боль и обязанности окружающих, совсем как хлопотливая курица-наседка, таскаясь по пятам за несмышленышами цыплятами, долбя их клювом по темечку до тех пор, пока подопечные не исполняли наконец то, чего от них хотели.
