Она быстро села в машину, завела двигатель и, бросив полный сожаления взгляд, уехала, оставив его на обочине дороги недоумевать о том, куда исчезло волшебство…
Джейк глубоко вздохнул и вернулся из прошлого. Удивительно, но те события так ясно предстали перед ним, что он заново пережил и свое желание, и отказ Донны в ту ночь.
Когда Джейк заглянул в глаза, такие же прекрасные, как и много лет назад, он почувствовал, как где-то в глубине закипает гнев.
— Ты использовала меня, — напряженно произнес он.
— Что?!
— Ты стала заигрывать со мной, — начал обвинять ее Джейк, хотя прекрасно понимал, что это была ложь, — завела себя и сбежала к Маку.
— Ты серьезно думаешь, что я сделала это специально?
— Ты любила подразнить, Донна.
— А ты был тупицей, — парировала она, — впрочем, как и сейчас.
— Ты хотела меня, — сказал он, медленно приближаясь к ней. Она отступила.
В конце прохода Донна остановилась, огляделась вокруг, затем взглянула на него. Джейк понял, что она приняла решение, и немного оттаял, восхищаясь ее смелостью.
— Да, я хотела тебя, — сказала она, беспокойно убирая волосы с глаз. — Я была молодая и глупая, и, когда ты прикоснулся ко мне, я…
— Зажглась?
— Да, — согласилась Донна, едва сдерживая волнение. Она обняла себя за талию и замерла, молча кусая губы, а Джейк ненавидел себя за то, что эта ее привычка до сих пор заводит его, как и много лет назад. — Мне было пятнадцать, Джейк. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного, я испугалась.
Он медленно кивнул, это видимое спокойствие давалось ему с большим трудом.
— Поэтому ты начала со мной, а Маку позволила довести все до конца.
— Я была расстроена, потрясена. — Она потерла переносицу. — Оставив тебя на дороге в ту ночь, я поехала к озеру. Куп и Сэм уже ушли. Мак видел, что я чем-то взволнована. Я… я плакала, а Мак был добрым, нежным.
— И ты с ним… — Черт, все это время Джейк мучился воспоминаниями вспыхнувшей тогда между ними страсти.
— Я не думала о том, что может случиться, — вздохнула она. — Просто это произошло.
— Потому что Мак был не таким, как я.
Донна подняла голову и посмотрела на Джейка.
— Перестань все время сравнивать себя с ним.
— Только этим и занимаюсь уже пятнадцать лет.
— Пожалуйста, не надо. — Обойдя его, она вернулась к прилавку, где лежала стопка футляров с фильмами, которые надо было расставить по местам.
Сделав несколько шагов, Джейк поравнялся с ней. Удерживая Донну за плечи, он развернул ее лицом к себе.
— Ты хочешь сказать, что никогда не думала о том, что произошло между нами той ночью? Ты можешь, глядя мне в глаза, утверждать, будто тебя это никогда не тревожит? Что ты ни о чем не сожалеешь?
У Донны перехватило дыхание, она с трудом проглотила застрявший в горле комок. Одно лишь прикосновение Джейка — и ее кожа загорелась от желания.
— Ты действительно хочешь это услышать? — спросила она, отвечая вопросом на вопрос. — Мы были детьми, Джейк.
— Мы перестали быть ими в тот миг, когда поцеловались.
Его пальцы с силой сжали руку Донны, и она поняла: нужно что-то делать. Хоть что-нибудь. Ей нельзя увлекаться Джейком. Не сейчас, ведь у нее есть Эрик. Но самое главное, она все еще пугалась своих чувств к Джейку.
— Между нами ничего не закончено, Донна. — Его низкий рокочущий голос проникал в самое сердце.
По ее телу пробежала нервная дрожь, колени ослабли.
— Джейк…
— Ты чувствуешь то же самое, — прошептал он, уткнувшись в изгиб ее шеи…
Она задержала дыхание и еле слышно выдохнула. В голове мелькнула осторожная мысль о том, что они находятся в магазине, а здесь есть огромное окно, выходящее на Мейн-стрит, и в любую минуту сюда может кто-нибудь войти.
Но этот слабый голос здравого смысла потонул в бешеном стуке ее сердца, и волна желания смела все остатки разума.
— Зачем ты вернулся домой? — спросила она, затаив дыхание.
— За этим, — сказал он и прильнул к ее губам.
Желание. Дикое острое желание бушевало в ней. Такой откровенной жажды она еще не знала. Каждая клеточка ее тела была во власти вожделения.
Его язык проник к ней в рот, и она встретила это интимное касание, забыв обо всем на свете. Донна крепко обняла Джейка за шею и прижала к себе. Его рот, более опытный теперь, чем в ту далекую ночь, вел ее к вершине наслаждения.
