Глава восьмая
Расследование началось, таксист
Новость, конечно, была из разряда оглушительных. То бишь, потерять самообладание — по меньшей мере — можно было запросто.
Можно, конечно, и потерять. А можно и паузу взять. То бишь, ненавязчиво притвориться молчаливой и необременительной ветошью. Или же не менее молчаливым шлангом. Тут, уж, кому как нравится…
— Гав-в, — выждав минуты полторы, решил вмешаться в ситуацию добросердечный Клык, мол: — «Совсем и не смешно. Заканчивай-ка, братец, дурака валять…».
— Действительно, заканчивай, — подключилась Илзе. — Плохо у тебя получается.
— Что — плохо получается? — громко сглотнув слюну, хмуро уточнил Тим.
— Ветошью прикидываться… Ну, долго будем играть в молчанку? Или же примем какое-либо решение? Напоминаю, Тимофей…
— Меня зовут — Брут. Точка.
— Хорошо, будь по-твоему, — не стала спорить девушка. — Напоминаю, Брут, что являюсь твоей старинной подругой юности. И это накладывает на тебя, морда брутальная, определённые обязательства.
— Какие, если не секрет?
— Гав-в, гав-в, — оживился Клык, мол: — «Ну, как же. Во-первых, старинных друзей и подруг нельзя — хмуро и тупо — посылать. Наоборот, предполагается живое и заинтересованное общение. Во-вторых, им необходимо помогать. Причём, искренне и по полной программе. Как бы так оно заведено — у уважающих себя особей мужского пола. Не нами заведено, следовательно, не нам и отменять…».
— Вот-вот, и я о том же. Не посылать, не отменять, помогать…
— Значит, спелись, голубки? — усмехнулся Тим. — А ты, старинная подруга, ещё умеешь — ко всему прочему — и с собаками общаться?
— А ещё и с кошками. Не со всеми, конечно. И совсем немного.
— Гав, — мол: — «Скромность — лучшее украшение девушек. В том плане, что гораздо полезней, эффективней и весомей всяких там бесполезных бриллиантов…».
— Ладно, уговорили, друзья-приятели. Пересаживайтесь, мисс Вылкаст, за наш столик.
— Не смей мне выкать. Ненавижу.
— Хорошо, не буду. Пересаживайся, Лиз… Милан, заказ барышни тащи прямо к нам. И очередную баночку пива для меня прихвати.
— Тогда и мне — ещё одну…
Они пообедали и славно поболтали.
Конечно, вначале разговор откровенно пробуксовывал, но потом — постепенно и неуклонно — выправился, оживился и заструился, заструился, заструился. Даже болтливый Клык не вмешивался — лежал себе на полу и, положив лохматую голову на передние лапы, одобрительно и задумчиво щурился.
— Бронзовая олимпийская медаль по дзюдо, она дорогого стоит, — признал Тим. — Молодец, конечно… Окончила Университет и трудишься выездным репортёром? Мол, репортажи из различных экзотических и диких мест нашей планеты? Одобряю. И даже, если честно, немного завидую.
— Я и сама довольна, — вздохнула девушка. — И работа интересная, и деньги приличные обещают, и вообще… Вот, только с личной жизнью — полный и круглый ноль. В том плане, что она уже года два — отсутствует. Как класс и железобетонно.
— Этот аспект меня не интересует. Совсем. Точка.
— Ах, да. Мы же просто — старинные друзья…
— Это точно. Так и никак иначе.
— Полностью согласна. Договорились. Железобетон… А что с помощью? Поможешь подруге беззаботных юношеских лет забацать пару приличных репортажей о здешних заполярных островах?
— С помощью? Помогу, чем смогу.
— Гав!
— Прости, брат хвостатый, — извинился Тим. — Поможем, чем сможем. Только при одном непреложном условии.
— При каком?
— Упоминаний обо мне и Клыке в этих материалах быть не должно. Ни единого. И, понятное дело, никаких наших фотографий. Ни единой. Договорились?
— Железобетон.
— Тогда слушай…
