Мои слова, казалось, произвели на него не меньшее впечатление, потому что Кейд прижал меня к стене и, задрав платье до талии, погрузился в моё изнывающее тело одним сильным толчком. Цепляясь за его плечи, я двигалась навстречу резким быстрым движениям, уносившим за пределы разумного. Его рот накрывал мой, заглушая стоны, и вскоре я разлетелась — рассыпалась на осколки, содрогаясь от спазмов.
Когда буря утихла, я безвольно повисла на его плечах, а Кейд поцеловал мою шею. Обвивая дрожащими ногами его поясницу, я неохотно соскользнула на пол и одёрнула платье.
— Дай мне минуту, — прошептала я, отступая.
Он прильнул к моим губам неожиданно долгим поцелуем, заставляя пожалеть о том, что нам нужно уходить.
Закрывшись в ванной, я привела себя в порядок. Мои глаза блестели, а щёки горели румянцем, но я ничуть не жалела о случившемся. Мне хотелось петь от счастья. Когда я обновляла помаду, с губ не сходила улыбка. Как же чертовски приятно осознавать, что Кейд зависим от меня не меньше, чем я от него!
Что ж, план был чётко разработан. Мы найдём Лазарофа, выясним, что у него есть на Кестона, и возьмём сенатора за горло. Только в этом случае мы с Кейдом заживём счастливо, ничего не опасаясь. А Блейн, избавившись наконец от интриг и давления дяди, будет жить своей жизнью.
Но как там говорят о хорошо продуманных планах?
Точно. Они всегда летят к чертям.
Подъехав к казино на двух машинах, мы встретились на тротуаре у главного входа. Блейн и Кейд выглядели идеально в костюмах, которые, я знала, стоили тысячи долларов. Кейд, разумеется, был в чёрном, а Блейн выбрал тёмно-серый с чёрной рубашкой.
Бренна тоже преобразилась в роковую красотку, надев платье серебряного цвета. И я не без зависти отметила, какая у неё тонкая талия. Она держала в руке сумочку, в которой, скорее всего, было спрятано оружие. Я невольно гадала, был ли пристёгнут нож и к её ноге тоже?
До самого вечера они втроём продумывали детали плана, в котором моя роль оставалась неизменной. Мне следовало «держаться рядом и не пострадать». Хотелось надеяться, что на деле всё пройдёт так же легко, как на словах. Не зря же русские известны, как люди, чувствующие подвох за милю…
— Готов или нет? — спросил Кейд слегка нараспев, как только мы подошли к дверям казино. Угол его рта приподнялся, когда он взглянул на брата.
Блейн коротко кивнул, выглядя намного мрачнее Кейда.
На входе нас встретили два охранника, похожие друг на друга как близнецы. Я не обращала на них внимания, цепляясь за Кейда, как за спасательный круг. Его рука крепко обхватывала мою талию. Бренна находилась в том же положении в объятиях Блейна.
Когда деньги перешли из рук в руки, швейцар провёл нас к лифту, драпированному красным бархатом. В молчаливом сопровождении мы поднялись на неизвестный этаж и вышли в коридор, устеленный красивым восточным ковром. При виде высоких дверей с изогнутыми золотыми ручками я подумала, что мы оказались в мире вампиров, воплотивших в жизнь голливудские фантазии.
Открывая дверь, Кейд крепко держал меня за руку. Я глубоко вдохнула, стараясь унять колотившееся сердце, и вознесла молитву, чтобы мы уцелели к концу ночи.
В заведении играла живая музыка и было шумно. Множество гостей собрались вокруг игорных столов. Не таких как в Вегасе с разноцветными огнями. Это были серьёзные карточные столы, за которыми играли серьёзные люди. Несколько игроков посмотрели на нас, в основном оценивая Блейна и Кейда, а потом снова сосредоточились на картах.
Я внимательно посчитала охранников, которые не скрывали своего присутствия. Они были одеты с иголочки и вооружены. Должна признать, моё опасение выглядеть разодето на фоне гостей быстро улетучилось. Все мужчины в казино носили солидные костюмы, а женщины — находившиеся в явном меньшинстве — дефилировали в платьях ещё более роскошных и откровенных, чем наши. У меня невольно промелькнуло подозрение, что многие из них работали в эскорте. Просто замечательно.
Пока Блейн и Кейд не спеша обходили зал, я искала взглядом дополнительные выходы, которыми мы могли бы воспользоваться. За одним из угловых столов пустовало два места, и мужчины направились к нему. Кейд, не обращаясь ни к кому конкретно из присутствующих, спросил:
