— Что ты тут делаешь? — напряженно спросил Игнат.
— Я уже ухожу, — Андрей двинулся с места и поравнялся с Игнатом, который вступил наконец в комнату, — романтичного вам вечера.
Андрей вышел, оставив дверь распахнутой, Игнат захлопнул ее за ним и вопросительно посмотрел на меня.
— Он увидел меня в окно, когда я закрывала шторы, — ответила я, утирая ладонями остатки слез.
— Он сделал тебе больно?
— Нет.
Скорее я сделала ему больно… Я начинала жалеть обо всем, что наговорила. Слова Андрея, они были самыми красивыми словами, что я слышала когда-либо. Никто и никогда не говорил мне таких слов. И в голову настойчиво лезла картина того, как он обнимал бы меня ночью, защищая от кошмаров.
— Я не знал, что ты захочешь, — Игнат взял бутылки в обе руки и поднял, — и взял это.
— Я буду вино… сейчас.
Игнат начал распечатывать бутылку.
Что если он говорил правду? Что если Андрей уже давно перестал соблазнять меня и говорил серьезно. Что если он действительно в меня влюблен, а флирт лишь маска.
Но куда страшнее мне было представить, что я доверюсь ему, и маской окажется его любовь ко мне.
Я забрала бутылку вина у Игната. Горьковатая жидкость обожгла горло. Последние слова Андрей об Альбине, говорил ли он серьезно или просто вспылил на мои слова.
— Ты намекал, что расскажешь мне о побеге, когда Инга уедет, похоже, самое время, — я подняла глаза на Игната.
— Хорошо, — Игнат говорил негромко, но я не верила, что кто-то способен нас подслушать. Я прошла к кровати и села на нее, подумав, скинула с себя обувь и забралась на нее с ногами. По телу начинало расходиться тепло, и волнение отступало на задний план.
— У меня есть бокалы, — сказал Игнат, смотря на то, как я отпиваю прямо из горла.
— Извини, — я смутилась, — ты тоже будешь?
— Нет, я коньяк, но если хочешь, я могу достать бокал тебе.
— Не нужно, — покачала я головой.
Игнат подошел к одному из ящиков и извлек оттуда стакан для коньяка. Я наблюдала за парнем. Он отвинтил крышку и налил себе немного, оставив бутылку на комоде, он взял стакан и подошел ко мне, присаживаясь на кровать рядом.
— В первую очередь, никто не должен знать, Лена.
— Это я, как ни странно, понимаю, — не удержалась от язвительности я.
— Иногда стоит лишний раз напомнить, и тебе не обязательно желать, ты можешь неосознанно нас выдать. Особенно стоит следить за собой с Андреем, он умеет замечать ложь.
— Я слежу за собой с Андреем, — но в голове язвительный голос заметил, что все же с парнем я не всегда думала о том, что говорю, как например, сегодня.
— Мы сбежим через неделю, — Игнат отвел глаза от стакана и посмотрел внимательно на меня, — как думаешь, ты готова к этому?
— Я готова к этому с самого первого дня, как очутилась тут.
— И все же, это достаточно большой шаг.
— Ты думаешь, я буду жалеть, покинув это место? — удивилась я.
— Нет, вряд ли, иначе я не звал бы тебя с собой, но возможно, ты будешь скучать по некоторым людям.
— Нет, — поспешно отрезала я, решив, что он снова об Андрее, но потом вспомнила о Жене, — а… взять кого-то с собой?
— Кого?
— Женю, например.
Игнат покачал головой.
— Прости Лена, я действительно не могу, не могу рисковать, посвящая кого-то еще. Я не знаю, можем ли мы ей доверять.
— Конечно, можем! Я не думаю, что ей здесь нравится.
— Это ты так думаешь, но… по сути, что ее ждет там? Ничего. Бросаться в неизвестность тоже немногие хотят. К тому же это рискованно.
— Но я бросаюсь, — возразила я.
— А теперь подумай, как много из твоих подруг пытались сбежать хотя бы раз. Никто. А все кто пытались, уже не учатся здесь. Если смотреть с этой точки зрения, ты единственная, кто до сих пор готов, хоть сейчас на страх и риск перелезть забор, зная, что шанс убежать, равен практически пяти процентам и бежать, куда глаза глядят. Они никогда не пытались, и я думаю, уже не будут пытаться.
То ли количество алкоголя в моей крови дошло до того уровня, когда после легкой эйфории от первого опьянения наступает грусть, то ли слова Игната подействовали на меня так.
Парень протянул ко мне свою правую руку и коснулся подбородка, я послушно подняла голову, смотря на него.
