Я отодвинулась от стены и пошла в сторону парка, подальше от здания. Я села на пустую скамейку и, положив руки на колени, спрятала в них лицо.
Андрей был прав, говоря, что я ждала, что он меня поцелует. Во всей этой игре я не заметила, как сама задумалась об этом поцелуе. Парень был ярким, привлекательным, но он так откровенно не скрывал своих недостатков, что это отталкивало меня. Можно было не сомневаться, что он из тех, кто лишь играется с девушками. Но с каждой его попыткой найти мое расположение мне становилось все сложнее злиться на него и, в конце концов, зачастую моя злоба, как и в день, когда он устроил нам романтичный ужин, заключалась в том, что все было слишком идеально. Он был слишком правильным, слишком заботливым, слишком романтичным. Саркастичный и самонадеянный Андрей просто не мог быть таким, он не мог делать все это без особой выгоды для себя. И я убеждала, что все это просто уловка. Уловка, чтобы поймать меня в свои сети. Но Игнат… Он никогда не играл, он всегда был прям и открыт, в той мере, насколько это требовалось. Он не сближался с людьми, но за время наших тренировок, за все время, что я его знала, он никогда и не выглядел человеком, который будет использовать меня. Я видела его желание помочь мне. Я была благодарна ему за все, что он делал и помимо благодарности, я все сильнее начинала чувствовать к нему притяжение. Я уже не шла на тренировки, я бежала на них. Я готова была заниматься все дольше и дольше, проводя время в его обществе. Я списывала свою тягу к тренировкам к желанию стать сильной и защитить себя, но на самом деле к этому желанию примешивалось другое. Я начинала влюбляться в Игната, так же, как в свое время влюблялась в Виктора. И это пугало меня. Пугало тем, как все закончилось в прошлый раз. Я больше не хотела это чувствовать, никогда, но загнанные внутрь эмоции вылезли наружу, и я почувствовала, словно впервые проснулась, было ли это с момента игр, или позже, но я спала. Я существовала, в условиях, предоставленных мне.
Я вспомнила еще одну вещь, о которой мне стоило беспокоиться. Полина. Угроза девушки была вполне серьезной, она хотела покончить со мной. Я поняла что уйдя так далеко от людей поставила себя в опасную ситуацию, я поднялась со скамейке и огляделась, но кажется никто не последовал за мной. Скорее всего, ловушка будет поджидать меня в моей комнате. Возвращаться сейчас не следовало. Я двинулась вдоль стены, думая о том, чтобы вернуться на дискотеку и отвлечься от накативших эмоций, но туда мне хотелось меньше всего.
Идея пришла сама, когда я достигла дерева. Я могла выбраться за стену и найти место, которое мне показывал Игорь, вернувшись перед рассветом. Но без веревки вернуться обратно будет сложно. Я не сомневалась, что она была спрятана где-то рядом. Многие ходили за территорию, и не каждый раз с собой таскалась веревка, чтобы привлекать внимание. Я начала искать в кустах, ничего не находя но отойдя на несколько метров я нашла в кустах яму, старательно закиданную листьями. Я погрузила руку в листья и поняла, что их было слишком много, на самом деле они заполняли вырытое углубление, в котором я нащупала то, что искала. Я была рада тому, кто оставил здесь эту веревку.
Я сняла туфли, скрепила их ремешками, закинув на плечо, и полезла на дерево. В платье и босиком это было сделать куда сложней, чем в удобных кроссовках и спортивной одежде. Забравшись наверх я значительно оцарапала ноги, просто перебросив веревку через сук я, держась за оба конца, спрыгнула вниз, проскользнув на руках, оказавшись внизу я стянула веревку вниз, решив не оставлять ее на видном месте в этот раз, кто знает, может преподаватели все же решатся пройти вдоль стены.
Оказавшись по другую сторону забора, я пошла через лес, туфли я решила не надевать, так далеко от цивилизации я вряд ли могу наступить на стекла или еще что-то, способное серьезно поранить мои ноги. На меня накатило чувство умировотворения, когда я поняла что ненавистные стены оказались позади, на какую то секунду я подумала о том, чтобы бежать, но делать это босиком, в платье и не зная куда, было абсурдно, шансы на то, что я выберусь из леса равнялись нулю.
