– И что дальше? – спросила Хелена. – Он нашел свою жену?
Каэва кивнула.
– Да, – ответила она. – Возле Паикакарики. Сначала он хотел бросить ее в море, но не решился. Вместо этого превратил жену в утес. И сегодня она по-прежнему смотрит на юг, возвышаясь над заливом Пукеруа.
– Печальная история… – промолвила Хелена. – А нет какой-нибудь покрасивее? С хорошим концом? О людях, которые любят друг друга до конца своих дней?
Девушка уже хотела встать. Может быть, усталость и тошнота отступят, если она немного походит. Но тут же все вокруг словно завертелось… Чтобы удержать равновесие, Хелена ухватилась за ствол дерева, под которым они сидели. Анока рассказывала, что это манука – чайное дерево, его масло помогает от всевозможных хворей. Оно очень крепкое, сопротивляется ветру, холоду и огню, защищает другие растения. Деревья мануки, по словам маори, вот уже много поколений охраняют мараэ. Старые деревья умирают, а из их пепла рождаются новые…
– Вот, выпей это! – услышала девушка.
Хелена поморщилась, когда попробовала горький отвар. В глазах все еще было темно, и на секунду она испугалась, что ослепла. Потом поняла, что лежит в хижине Аконы. Каэва, озабоченно склонившись над ней, пыталась напоить ее чаем. Старуха сидела возле костра и что-то помешивала в горшке, Хелена видела это через проем открытой двери. Женщина пела каракию – все выглядело так, словно она готовила какой-то заговоренный отвар.
Хелена осторожно глотнула, жидкость была отвратительной на вкус.
– Что это? – чуть слышно спросила девушка. – И что… что со мной произошло?
– Ты потеряла сознание, – коротко ответила Каэва. – Возможно, слишком долго находилась на солнце. Акона приготовила для тебя чай, от него тебе станет лучше. Она умеет лечить, поэтому ни о чем не беспокойся. Она тебя не отравит.
Этого Хелена и не опасалась. У нее в голове роились другие мысли.
– Я еще никогда не теряла сознания, – тихо сказала девушка. – Еще ни разу. Даже в Сибири на тяжелых работах во время холодов… и от голода не теряла. А еды нам всегда не хватало. Я… я, наверное, заболела…
Акона вошла в хижину, она принесла Хелене фарфоровую чашку и, покачав головой, протянула странно пахнущий отвар. При этом старая женщина произнесла несколько слов на родном языке. Каэва сразу изменилась в лице, услышав их, и взглянула на Хелену. Она выглядела очень озабоченной.
– Ты не больна, – перевела молодая девушка маори слова старухи. – Акона говорит, ты беременна. Такое возможно?
Вокруг Хелены вновь все потемнело и завертелось.
– Нет!
Сначала ей сразу хотелось соврать. Но потом она вернулась к реальности. Конечно. Подобное могло произойти! Хелена никогда об этом не думала. Ее месячные шли очень нерегулярно, а в Сибири, когда работа была тяжелой, а питание слишком скудным, они отсутствовали даже месяцами. В Сибири вообще ни одна женщина не забеременела, хотя Хелена знала, что охранники не раз насиловали девушек. Она сама не представляла себя женщиной, у которой могут быть дети. Все встречи с Витольдом ассоциировались у нее только со страхом, отвращением и болью. Хелена никогда не думала о чуде зачатия ребенка!
Конечно, со времени пребывания в Сибири многое изменилось, несколько месяцев подряд месячные шли регулярно. И потом Витольд вливал в нее свое отвратительное семя ежедневно много недель подряд. Нельзя было исключать, что она теперь носит ребенка!
– Акона говорит – нет никаких сомнений, – перевела Каэва и нежно погладила Хелену по лбу. – Я уже вижу, что ты не рада…
– Рада? – встрепенулась девушка. – С чего же мне радоваться? Если я действительно беременна… то все пойдет прахом! Я думала, у меня все получилось… Новая страна, школа… Я хотела учиться… а теперь… Этого не может быть, этого просто не…
– Ты его не любила? – тихо спросила Каэва.
В ответ Хелена резко помотала головой.
– Я ненавижу его! – прошептала она и повторила свои слова громче, почти крича: – Я ненавижу, ненавижу, ненавижу его!
А потом потекли слезы. Она всхлипывала громко и отчаянно, впервые с тех пор, как Витольд насильно овладел ею. Хелена выпускала наружу страх и боль в доме этих незнакомых женщин, которые, наверное, даже не понимали ее горя. Каэва только что рассказывала, что дети маори принадлежат всему племени и всегда желанны. Разумеется, аборигены не отталкивают и женщин, которые забеременели, будучи незамужними. А вот в Польше все наоборот…
