– Что вам нужно, чтобы выполнить некоторые наши работы? – Это был первый вопрос, не относящийся к чисто техническим.
– Вы, наверное, знаете, чем мы занимаемся и каковы наши возможности?
И, наконец:
– Нам нужно только ваше согласие. Всё остальное мы берём на себя. Мы можем провести постановление правительства и выделить вам в вашем институте лабораторию, отдел, а если понадобится, и половину института!
Ну, как тут не закружиться голове? Это уже было некоторое признание, о котором я давно мечтал. К тому же после всех сложностей с помощниками… Но я ведь дисциплинированный человек и правила субординации знаю. И работаю здесь сравнительно недавно… Поэтому я сказал, что подумаю и дам ответ через неделю.
Встретил меня Чернобелый, как всегда, приветливо. Но по мере того, как я объяснял ему все возможные преимущества работы в русле большой науки, его взгляд становился всё более жёстким, а губы сжимались.
– Знаете, Гуглин, – на фамилию он переходил редко, но всегда, когда хотел показать мне «кузькину мать», – есть одна японская поговорка. – Он недавно возвратился из командировки в Токио и не упускал любую возможность показать, что он ездил туда не зря. По зарубежным командировкам он выполнял и перевыполнял план всего института. Как говорится, брал на себя труд представлять нашу науку за рубежом. А вот кто оплачивал эти командировки, я так и не знаю. Да и не очень меня это интересовало.
– Так вот, – он сделал небольшую паузу, давая возможность каждому обдумать свою мысль, – в соответствии с этой поговоркой, если из доски выступает какой-то гвоздь, то есть очень большая вероятность, что по головке этого гвоздя, стукнет молоток в первую очередь. Советую вам не высовываться. Вам это понятно? – Как тут не понять. Но я ещё пытался как-то аргументировать, склонить его на свою сторону…
– К тому же, – продолжал он уже несколько другим тоном, – с постановлениями правительства мы уже научились бороться. Мы просто уволим Гуглина с работы и скажем, что такую работу некому выполнять. И всё. Финита ля комедия.
Здесь он конечно, переиграл. Но начинать войну мне в тот момент не хотелось. Мирное сосуществование восторжествовало.
– Зачем тебе это нужно? – если бы мы не сидели за столом друг против друга, он обязательно по-отечески обнял бы меня.
– Сколько у тебя публикаций, около сотни?
– Даже больше…
– И несколько книг. У меня они все на самой видной полке. А ведь для получения звания адмирала достаточно только трёх публикаций, – вставил он не к месту, – не ценят у нас науку, се ля ви, – после чего он встрепенулся и перешёл к своему проверенному оружию, обещаниям.
– Через год-полтора можно будет представить тебя к защите докторской. Получишь лабораторию, и т. д., и т. п.
Правда, в это я уже не очень верил. Но, когда мне снова позвонили и спросили, что я решил, я ответил отказом, о чём в дальнейшем часто жалел.
Если в тёмном переулке вас остановит сомнительная личность и заберёт половину содержимого вашего бумажника, то это не иначе как наглый грабёж. А если ваш начальник заставляет вас вписать его фамилию в титул вашей работы, то это что? Притом его фамилию следует ставить первой, иначе ваша работа не имеет никаких шансов быть опубликована. Такая участь постигла многие мои работы. Ведь бог и царь Чернобелый был членом редколлегий многих журналов и издательств.
Первое время я не придавал этому значения. Мне казалось, что я намного богаче и щедрей, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Но потом пришло прозрение, и я наотрез отказывался идти в русле столь противоестественной связи. Правда, приходилось как-то изворачиваться, искать момент, когда он уезжал в длительную командировку. Таким образом мне удалось опубликовать четыре книги и несколько статей. Как мелкий воришка в чужом доме. Но другие мои коллеги боялись пойти на такой шаг и продолжали влачить жалкое, зависимое существование. Такая система не могла не вызвать внутренний протест.
Иногда он выливался в открытый конфликт, но это, к сожалению, ни к чему не приводило. Такова была государственная система подавления личности и присвоения интеллектуальной собственности. Когда я слышу, что какой-то учёный муж является автором нескольких сот научных трудов и изобретений, то мне становится абсолютно ясно, что это прохвост, который свои личные интересы ставит выше всех остальных.
