Великое достижение науки и техники – современные компьютеры, так же, как и телевидение, результат работы большого числа специалистов различного профиля. Но любое формируемое компьютером изображение, независимо от применяемой в данный конкретный момент элементной базы, создаётся методом математической логики, и я горжусь, что мне удалось в самом начале своей научной карьеры выбрать правильный путь и опередить время. Вот что было написано в самом конце упомянутой выше статьи: «В настоящее время трудно предвидеть все возможности, которые связаны с синтезом сложных геометрических фигур на телевизионном растре методом математической логики, но можно с уверенностью сказать, что этот метод обещает многое и, быть может, даже создание телевизионных мультфильмов». Знал ли об этом господин Билл Гейтс и его партнёры? Может быть, и не знал. Определённо, не знал. Был слишком молод… Но вернёмся в то время.
Микроэлектроника тогда находилась в зачаточном состоянии. Приходилось работать по старинке, то есть паять логические элементы из отдельных транзисторов и резисторов. В этом мне помогали студенты, которым я платил по мере возможности. Я же собирал всё это в платы. Примерно через два месяца я начал удивлять моих коллег по аспирантуре и членов кафедры. Та аппаратура, которая в условиях телецентра занимала объёмы, равные большим холодильникам, у меня получалась на небольшой плате. И чем больше у меня накапливалось отдельных простых изображений, тем проще получалось следующее. Чуть ли не каждый день у меня получалось что-то новое. И это было видно каждому, кто появлялся вблизи моего экспериментального телевизора. Особый восторг вызвало примитивное решение, позволившее мне отказаться от услуг синхрогенератора, устройства, которое называют сердцем телевизионной системы…
Этот кошмар длился больше двух лет. Кроме экспериментальной части мне нужно было заниматься теорией, писать статьи, заявки на изобретения, выступать с докладами на конференциях. Иногда, поздно вечером, я отрывался от работы, и то, только потому, что в голове стоял «сиреневый туман» и необходимо было прогуляться, чтобы привести себя в норму. В это время я шёл пешком в направлении центра Москвы до тех пор, пока не пройдёт «туман». Иногда я проходил путь от Авиамоторной улицы до площади Маяковского. И только после этого я часто вспоминал, что забыл пообедать. Магазины, естественно, уже были закрыты. Они имели привычку закрываться одновременно. Что делать? Вот тогда-то я и отправлялся на площадь трёх вокзалов. Там работали различные буфеты для отъезжающих, которые и выручали «затурканного» аспиранта.
Не нужно думать, что, кроме работы, я ничем не интересовался. Отнюдь нет. Я успевал ходить в лучшие московские театры, музеи, кино. А на кафедре всегда была доброжелательная атмосфера. Каждое событие или защита диссертации превращались в общий праздник. Общие турпоходы, многодневная поездка в Карелию.
Больше того, в конце срока пребывания в аспирантах мне повезло. Я встретил Ларису – девушку своей мечты. У неё была лучезарная улыбка, и этим она меня покорила. Вот так мы и поженились. Даже свадьбу играли в ресторане «Арагви», пригласив многих с кафедры.
Напряжённая работа не пропала даром. К защите я пришёл с хорошим багажом. В списке моих публикаций было 19 работ, хорошие отзывы, протоколы от заказчика и совсем неожиданная микроминиатюрная плата в виде маленькой коробочки, изготовленная для полёта в космос. Дело в том, что космическая «фирма», которая собиралась сфотографировать обратную сторону Луны, обратилась ко мне с просьбой помочь в разработке устройства телеметрии. Несколько консультаций толковым инженерам оказалось достаточным, чтобы их работа была сделана и приняла такой экзотический вид. Именно она особенно заинтересовала членов Учёного Совета и переходила из рук в руки. Защита прошла гладко, без неожиданностей. Когда сворачивали демонстрационные чертежи, а их было около тридцати, мой научный руководитель, Борис Петрович, сказал:
– Всё хорошо, только не прячь эти листы далеко, года через три пригодятся для защиты докторской.
