Несколько в стороне стояли два пожилых человека. Приземистый, носатый толстяк с обширной лысиной и высокий, с болезненным цветом лица. Чувствовалось, что пришли они не совсем добровольно, так как держали друг друга за руки. Их плакат не был для меня откровением. Это я слышал неоднократно: «Мы знали, что ты плохо кончишь!» Какие живучие, ни годы, ни перестройка, ничего их не берёт! Это они – славные чёрно-белые и чёрно-серые стукачи, следовали за мной всю мою жизнь… Жаль, что узнал я об этом слишком поздно – в Нью-Йорке, от случайного человека, их бывшего сослуживца. Это они приписали мне авторство феня-русских конфликтов, организацию первого в стране пионерского бунта (предисловие к российско-скаутскому «манифесту») и одесской (колхозной) заварушки… Это в их мозгах я водил дружбу с диссидентами, коммунистами, экстрасенсами и чёрно-серой номенклатурой, с младшими научными сотрудниками и академиками, с женщинами достойными и даздралочками одновременно… Это с их подачи недовольство патентной экспертизой превратилось в бойкот изобретателей, от которого до сих пор не могут оправится ни наука, ни техника… А после многократных внушений невероятно трудно разобраться, был ли я к тому же идейным изобретателем или разорившейся жертвой финансовых пирамид, вдохновителем смелых монстраций или борцом с несправедливостью…[5]
– Это верно, что он что-то там продал? – вопрошал невыразительный мужичок, стоящий у самого прохода.
– А, может быть, купил, – ответил ему сосед, – не знаю, говорят разное…
Некоторые держали плакаты, отпечатанные мелким, типографским шрифтом: «Ату его, в тюрьму, к террористам, к Ходорковскому…», «Он продал самое дорогое, нашу интеллектуальную собственность…». Далее шёл текст, заканчивающийся цифрами. «Кому-то грозит статья», – подумалось почему-то. А почему, кому-то? Так это же меня ждут!.. Откуда-то появились дяди в штатском, окружили, отталкивают от меня всех, напрашиваются на грубость… Эх! Поместить бы их всех в телефонную будку и защёлкнуть…
Какая прелесть. Такого у меня ещё не было. Какой уважающий себя изобретатель откажется сходить в тюрьму?.. А писатель – тем более. Да пожалуйста, ради Бога, я даже телегу с вещами отставил в сторону, а руки вытянул вперёд… Берите, господа не хорошие… И объяснять ничего не буду… Всё равно не поймёте… До поры… Всё! Сладкая жизнь закончилась. Начинаются реальные будни. Мы на Родине!.. В царстве суверенной демократии.
