– …Как вы знаете, уже около десяти лет я живу в Израиле и занимаюсь геронтологией. Первое время было тяжело. Новая страна, проблема с языком, бытом… Но через пару лет переходный период практически прошёл. Я привык к стране, и она мне очень понравилась, но возникли другие слож ности. Связаны они были с моей работой. Вернее, не с работой, а с моей новой наукой. Дело в том, что, занимаясь продлением жизни человека на генетическом уровне, мне удалось обнаружить одинаковую мутацию в генетическом материале, взятом у людей старше ста лет. Мутация, локализованная в ДНК митохондрий, встречается у столетних в пять раз чаще, чем у молодых. В них и происходит трансформация энергии, получаемой с помощью окисления питательных веществ кислородом в универсальный клеточный источник энергии – молекулу АТФ. Эта специальная терминология вас не утомляет? – спросил он.
– Ничего, Гурам Левонович. Я ведь тоже, когда-то объяснял вам, что частота работы полупроводниковых схем зависит от скорости рекомбинации неосновных носителей в области базы…
– В конечном итоге, – продолжал профессор, – мне удалось расшифровать природу «гена долголетия». Я не буду вам объяснять медицинскую суть этого явления. Она значительно сложней ядерно-цитоплазматической теории рака, о которой я вам когда-то рассказывал. Так вот, оказалось, что для продления жизни необходимо изменить некоторые связи в генах, находящихся в рецессивном состоянии. Но сделать это нужно не так, как предлагают апологеты евгеники… К тому же, трудно определить, насколько этот метод окажется эффективным. Не будешь же ждать десятки лет до проявления результата. Мне ведь не так уж много осталось на этом свете.
– Ну, что вы, Гурам Левонович, вам ещё рано об этом думать, – попытался я вставить своё общеинеллигентное замечание, но он, как мне показалось, не обратил никакого внимания на мои слова.
– Вот тогда, – продолжал учёный, – у меня и появилась мысль, пойти «от обратного». Что это значит? Это значит, попытаться пойти другим, иным путём. Не так, как Ленин, а так, как принято у вас, математиков, путём замены знака плюс на минус. При этом проблема продления жизни заменяется проблемой её сокращения… Почему, Илья Наумович, у вас появилась улыбка на лице. Что-то в моих рассуждениях некорректно?
– Нет, ничего, продолжайте, пожалуйста.
– Конечно до идеала, какой мы имеем с дрозофилами и бабочками, здесь далеко, но всё же модель имела бы вполне реальные сроки реализации. К тому же выполнить этот замысел не представлялось мне сложной задачей. Нужно было только разорвать пару генетических связей, что, кстати говоря, считалось проблемой небольшой сложности. Именно тогда я интуитивно почувствовал, что нахожусь на пороге грандиозного открытия. Немного терпения, и вы всё поймёте. Короче, Целиковский (не обращайте, пожалуйста, внимание). Целиковский к этому не имеет никакого отношения, просто это моя старая поговорка, от которой я всё ещё не могу отвыкнуть. Так вот, через некоторое время я разработал необходимый препарат, который позволял реализовать задуманное. Давайте послушаем, кажется, это интересно…
«…Беттери-парк. Располагается на самой южной стрелке острова Манхэттен. Голландцы, появившиеся здесь раньше других, построили небольшой форт для защиты от внешних и внутренних врагов. Первые поселенцы селились здесь же небольшими общинами, но часто отдавали предпочтение плодородным землям Бруклина. В 1624 году к этим берегам прибыла большая экспедиция во главе с генеральным директором голландской Вест-индской компании Питером Минуитом. Так началась массовая колонизация. Именно в те годы и состоялась известная «сделка тысячелетия», когда остров Манхэттен был куплен у индейцев за 24 доллара. Если быть точным, то голландские поселенцы купили остров за 60 гульденов…»
– …А вот и паром подошёл. Можно и отвлечься от программы. Первые же опыты на мышках показали подтверждение теоретических предпосылок. Изменение генетического кода было абсолютно устойчивым и передавалось по наследству. Ни одна из жизненно-важных функций организма не была потеряна и все передавались из поколения в поколение. И наблюдать за этим было легко, так как жизненный цикл сократился приблизительно в десять раз. В тот момент я чувствовал себя богом. Шутка ли сказать, какие возможности открывались перед наукой и практикой.
