На грани тьмы и света - страница 7

---

Перейти на стр. ОК

---

Убрать твой прах, умолкший вдруг.

И той поспешностью, быть может,

Хотим сказать мы — без речей,

Что миг бессилья так ничтожен

Перед могуществом людей.

1963

«Так — отведешь туман рукою…»

Так — отведешь туман рукою

И до конца увидишь вдруг

В избытке света и покоя

Огромный дали полукруг.

Как мастер на свою картину,

Чуть отойдя, глядишь без слов

На подвесную паутину

Стальных креплений и тросов.

За ней — певучею и длинной,

За гранями сквозных домов

Могуче веет дух былинный

С речных обрывов и холмов.

И сквозь тебя проходит время,

Сведя эпохи в миг один,

Как дым рабочий — с дымкой древней

Средь скромно убранных равнин.

И в этой дымке нет печали —

В ней словно тайны сведены.

Она — от непомерной дали,

От холодящей глубины.

И что бы душу ни томило,

Она опять в тебя влилась —

Очеловеченного мира

Очеловеченная власть.

1963

«Опять над голым многолюдьем…»

Опять над голым многолюдьем

Июля солнечная власть,

И каждый рад открытой грудью

К земле по-древнему припасть.

Чей это стан? Какое племя?

Куда идет? Что правит им?

Но не теряет облик время,

И в людях он не вытравим.

Любой здесь временем помечен,

И оттого еще светлей

Святое утро человечье

Сквозит в невинности детей.

Дай подышать на пляже всласть им,

Они в неведенье — и пусть.

И знай, что истинное счастье

Слегка окрашивает грусть.

А речка мирно лижет ноги

Своим холодным языком.

Какие ждут еще тревоги

Тебя, лежащего ничком?

Тебе от них не отрешиться,

Они овеяли твой путь,

И сердце в шар земной стучится —

Мы жили в мире — не забудь.

1963

Лось

Шнуры дымились. Мы беды не ждали,

И с горьких губ проклятье сорвалось,

Когда он встал на каменном увале —

Весенней силой вынесенный лось.

Он весь был клич — горячий и упругий,

И, принимая ветер на рога,

Он чуял в нем и брачный зов подруги,

И дальнее дыхание врага.

Была минута — из-за глыб молчащих

Стремительно, как бедственный сигнал,

Навстречу лосю вырвался запальщик

И с гулким криком шапкой замахал.

Стояло солнце диском дымно-черным.

Опали камни. Эхо улеглось.

С обломком ветки на рогах точеных

Мелькал в просветах оглушенный лось.

Ничком лежало свернутое тело.

Открытый рот — как омертвелый крик.

На много метров шапка отлетела,

И чуть дымился стиснутый пальник.

Вы эту силу юную измерьте

В ее живой бесстрашной наготе.

Кричат словами — о нелепой смерти,

Молчаньем — о спасенной красоте.

1963

«Уже заря пошла на убыль…»

Уже заря пошла на убыль

И с желтым облачком свела

И черный крест, и черный купол,

И черные колокола.

В разноголосице весенней

Неслись трамваи и такси,

И просквозило сумрак пенье

Пасхальным отзвуком Руси.

И пенье меркло — будто ждали,

Что им ответят с высоты…

Казалось, души улетали

Через чернеющие рты.

Казалось, светоносный кто-то

Ответит сонмищу людей:

Мир в напряженье — перед взлетом

Иль перед гибелью своей?

Но замелькали шапки, шали,

Карманный зазвенел металл…

Нет, никого они не ждали

И осмеяли б тех, кто ждал.

Им слишком трезво ясен жребий.

И в переулки потекли

Они — бескрылые для неба

И тягостные для земли.

1963

«Широкий лес остановил…»

Широкий лес остановил

Ночных ветров нашествие,

И всюду — равновесье сил,

И дым встает торжественный.

Шурши, дубовый лес, шурши

Пергаментными свитками,

Моей заждавшейся души

Коснись ветвями зыбкими.

За речкой, трепетной до дна,

За медленными дымами

Опять зачуяла она

Огромное, родимое.

И все как будто обрело

Тончайший слух и зрение —

И слышит и глядит светло

В минутном озарении.

Сквозит и даль и высота,

И мысль совсем не странная,

Что шорох палого листа

Отдастся в мироздании.

В осеннем поле и в лесу,

С янтарным утром шествуя,

Я к людям душу донесу

Прозрачной и торжественной.

1963

«Оденусь — и я уж не тот…»

Оденусь — и я уж не тот:

Иным неподвластный заботам,

Мгновенно я взят на учет

И строгому времени отдан.

Услышу гудок на ходу —

И в гуле густом и высоком

Иду я привычно к труду —

Иду к человечьим истокам.

А тень вырастает длинней,

Знакомая мне и чужая.

Ломается в груде камней,

Походку мою искажая.

И тень ли, поденщик ли тот,

Что смотрит глазами пустыми,

Когда обыденность убьет

В работе значенье святыни?

Большой, угловатый в плечах,

Словцом перекинувшись скупо,

Товарищ отпустит рычаг

И место, и ночь мне уступит.

И крикнуть захочется мне:

— Откликнись, какая там эра

Свой прах отложила на дне

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---