Точка, поставленная в «правлении» Михаила Прохорова 14—15 сентября, была воспринята большинством наблюдателей как крест на перспективах прохождения «Правого дела» в Государственную думу на ближайших выборах. До дня голосования оставалось чуть менее 80 дней, а ни обоза с провиантом, ни «локомотива» в активе не находилось. Напоследок, партийные «старожилы» публично расписались в собственной лояльности Кремлю, не добавив тем самым себе популярности в глазах симпатизирующего либералам избирателя.
Тем не менее, «праводельцы» заявляют о намерении преодолеть необходимый процентный барьер для прохождения в парламент, проявляя практически святую веру в то, что это возможно сделать за счет голосов тех избирателей, кто предпочел бы проголосовать «против всех». Мечта любой оппозиционной политической силы, но только в «оппозиционности» партии возникают большие сомнения даже у неискушенного избирателя.
Впрочем, некоторые участники описанных выше событий смотрят на будущее с меньшим оптимизмом. «Либералов в Думе не будет» - сделал свой прогноз Борис Надеждин, входящий в политический совет партии и согласившийся представлять ее на выборах в Подмосковье.
По данным опросам «Левада-Центра», за «Правое дело» после «раскола» были готовы голосовать 2% избирателей (в августе - 3%). При этом каждый третий респондент (33%) придерживается мнения о том, что данный политический проект управляется из Кремля, а реальной партией ее назвали лишь 17% опрошенных. Остальные 49% не имеют какой-либо собственной позиции по данному вопросу.
Большой информационный шум был поднят вокруг средств, пожертвованных сторонниками на избирательную кампанию. Ни для кого не было секрета в том, что деньги собирались «под Прохорова», а не под правые идеи. В современной российской истории еще не было прецедента, когда партия массово возвращала финансы жертвователям, однако стало ясно, что его не избежать.
Практически сразу после «высокого собрания» Прохоров заявил, что озабочен судьбой тех 800 млн. рублей, что были привлечены под проект. Как лицо заинтересованное в медийном эффекте от взаиморасчетов с партией, Прохоров, вероятно, назвал завышенную сумму - часть денег уже была потрачена на «силу в правде» и пр. (см выше). Андрей Богданов, как не менее заинтересованное лицо, парировал тем, что, мол, надо еще разобраться, не остался ли бывший лидер должен партийной кассе за неоплаченные договора-подряда.
За судьбой «золото партии» стало любопытно наблюдать - от «старожилов» можно было ожидать любых действий в стиле «кручу-верчу». Так, политтехнологи практически никогда не работают «в белую», расчеты за многие проекты осуществляются наличными, часть реализовывалась за счет индивидуальных средств функционеров партии (тот же Надеждин сетовал на то, что за его счет было напечатано большое количество партийных газет, с которыми непонятно, что делать дальше). В общем, разобраться в этом крайне запутанном потоке финансов было бы непросто даже абсолютно незаинтересованному в личной выгоде ревизору. Для многих же технологов, участвовавших в подготовке кампании «праводельцев» уход Прохорова означал потерю работы на время предвыборной гонки, и они, естественно, были мотивированны в получении «выходного пособия» за счет липовых счетов и якобы выполненных договоров.
В итоге партийные представители заявили, что будут возвращать средства жертвователям, написавшим соответствующие заявления в руководящие органы. Таковые нашлись, однако, за деньгами направились не все - так, в СМИ встречались заявления отдельных крупных жертвователей о том, что так нельзя - «вчера дал денег, а сегодня забрал».
В течение последнего времени звучали самые разные цифры относительно суммы возвращаемых пожертвований. Так, ранее сам Богданов заявлял о намерении вернуть «разочаровавшимся» в перспективах партии 700 млн. рублей. По последним данным[60], политический совет партии принял решение о выдаче 481 млн. тем, кто изъявил желание «остаться при своих».
При этом на специальном «избирательном» счете партии, зарегистрированном в ЦИК, уже находится 350 млн. рублей - рекордная сумма для нынешних выборов (на счету «Единой России» - 200 млн.). Впрочем, по мнению большинства экспертов, реальные стоимости проводимых избирательных кампаний как правило многократно превосходят по объему эти официально засвидетельствованные средства.
