Выстрелил, и над мотором сразу поднялся красный зонт. Видно, в бак попал. У них ведь танки-то бензином заправляются, а самолеты, говорят, дизельным топливом. Ну, вот так и помогла мне бронебойка, которую подобрал. И как только головной танк загорелся, другие стали обходить его и подставлять свои бока. Тех танкистов, которые выскакивали из горящих танков, мои товарищи били из пулеметов. Но главные наши силы, что были на высоте и на скатах, еще не вступали в борьбу. Там было еще тридцать человек во главе со Стрелковым и Ефтифеевым — они ждали, когда танки подойдут поближе.
Наконец фашисты догадались, что нас тут, на правом фланге, мало, и полезли напрямик. Но мы решили стоять. «Не пройдешь, гад, не пустим!»— крикнул я. Кричали со мной Титов и Прошин. В эту же минуту к нам подоспела подмога: прибежал Ефтифеев и с ним пять человек. Они притащили два ящика бутылок с горючей смесью. Каждому досталось по пять-шесть бутылок. Пустили и их в ход, и еще полдюжины танков запылало. После этого гитлеровцы как будто одумались, отступили, но немножко погодя снова полезли, только теперь не на мою группу, а туда, к высоте. Но и там тоже не растерялись.
Увидели, как можно уничтожать танки, и стали смелее.
В самом деле, смелому, оказывается, танк не страшен, только его с толком и выдержкой надо встречать. Враг-то в танке почти слепой, ему меньше видно в смотровые щели, чем нам под открытым небом…
Сколько часов шел бой — я не заметил. Солнце уже поднялось высоко, к полудню, а мне даже показалось, на закат пошло, но было еще около десяти часов утра… Бой с танками продолжался. Теперь уже не они за нами, а мы за ними охотились. Танки идут, а мы по траншеям или перебежками по косогору наперерез.
Когда атаки прекратились, то мы увидели: перед нашей высотой горит больше двух десятков фашистских танков, и не поверили своим глазам… Среди нас убитых не было, только двое раненых. Было жарко, воды во фляжках — ни капельки, боеприпасы на исходе, и мы уже собрались уходить, надо же догнать свою часть, иначе подумают— сдались и напишут домой: «Пропал без вести», но снова появились два танка. Эти пошли на нашу высоту как-то совсем нахально. Ползут по косогору и брызгают какую-то жидкость. Эта жидкость даже на земле загоралась. Одна такая струя попала на голову Титова. Вспыхнула каска и плечи. Что делать? И товарища спасти надо и танк поджечь. Бросил я на голову Титова шинель — не помогает, тогда песком. Несколько котелков высыпал на него песку и потушил огонь. Вскочил Титов, схватил бутылку и со зла бросился за танком. Догнал и запалил. Вскоре заполыхал и второй. После этого фашисты больше не лезли на наш курган. Отбили мы у них охоту…
На этом Ковалев закончил свой рассказ. Свернув очередную папироску с палец толщиной, он встал. Я дописал последнюю строчку его рассказа и предложил ему сложенный вдвое листок:
— Возьми, прочитаешь своим друзьям.
— Что это? — спросил он.
— Обращение, вернее приказ Военного совета фронта «Ни шагу назад».
Ковалев внимательно прочел листок и, спрятав его в карман гимнастерки, сказал:
— Обязательно покажу это своим комсомольцам: я ведь теперь комсорг батальона.
Он еще что-то хотел сказать, но, запнувшись, промолчал и, подав мне сильную жилистую руку, вышел. Его вызвали в штаб на доклад.
Ковалев, конечно, знает, что ему и его товарищам удалось повторить подвиг двадцати восьми панфиловцев. Только он, видно, не заметил существенной разницы. Там люди погибли, а тут отразили атаку семидесяти танков и все остались живы.
Сегодня же в политотделе составили листовку «Мастера истребления танков». Это про Ковалева и его боевых друзей.
Позже я узнал, что все тридцать три героя получили награды. Ковалев был награжден орденом Ленина и направлен на учебу. Опыт же применения бутылок с горючей смесью против танков вскоре стал достоянием всего личного состава армии.
6 сентября 1942 года
Фашисты по-прежнему неистовствуют, бросают завывающие бомбы, включают при пикировании своих самолетов сирены, обстреливают курлыкающими минами и хохочущими снарядами. Но мы уже не те, какими были в начале войны. Не пугает нас также фашистская болтовня о том, что Сталинград в котле. В последние дни немецкие самолеты усиленно засыпают город листовками с изображением огненного кольца, в которое якобы попали защитники Сталинграда. Гитлеровцы нагло предлагают сдать город.
