На десерт - страница 30

Шрифт
Интервал

стр.

Да, умопомрачительности — вдоволь. А всё, что отображено на последних страницах обложек — каскадное, неприкрыто коммерческое враньё издательств. Нет. не помнится мне, чтобы Ахматова, Цветаева или Ахмадулина, в отличие от Донцовой, предлагали своим наиболее преданным читателям плюшевых мопсов в подарок, семейные туры в Египет. А уж самым-самым — золотой кулон с собственной шеи.

Не помнится мне, чтобы Юрий Олеша, Василий Гроссман или Фазиль Искандер подманивали к себе читателей, в отличие от Акунина (Чхартишвили) — обещаниями увенчать наипреданного читателя перстнем с бриллиантом.

Зачем, зачем они теперь несметными ордами — писатели, писатели, писатели? Ах, незабвенный Саша Чёрный: сказал этот великих человек и про нынешних Акуниных да Маканиных:

«Ведь он, служа кассиром в тихой бане -

Гораздо больше пользы бы принёс!»

И в самом деле, взять то же гиперплодовитое убожество Алексея Иванова, про которого с обезьяньим бесстыдством пишется на обложке:»Алексей Иванов — самый яркий писатель, появившиийся в российской литературе ХХ1 века». Или того же ныне романиста Захара Прилепина, активного обожателя отца народов Иосифа Сталина. То ли бывший омоновец данный Прилепин, то ли спецназовец. Да. натаскивали данного Захара, как массировать и отминать протестующие толпы дубинкой. А представляете, какой бы вышел из него в тихой VIP- бане массажист и банщик-пространщик? Волне могло бы статься после его оздоровительных массажей и отминаний, что и Грызлов признал бы Думу местом для дискуссий, а после запроса Медведевым на компьютере краеугольного слова «КОНСТИТУЦИЯ», не выскакивала бы, как случилось публично и конфузно с президентом, несусветная галиматья и чушь на дисплее.

Словом, положа руку на сердце, не шулерствуя и не двурушничая, не примыкал сроду автор ни к какой журналистской, писательской группке. дружине, ватажке, шайке, а ныне есть и откровенные писательские ОПГ. Не примыкал. И надлежит признать: нету, нынешняя голубушка-Россия, у тебя никакой литературы, как нету независимых судов, автомобилестроения, промышленности и…Ведь невозможно представить себе, что середь океана вдруг присутствует кубометр питьевой пресной воды. «Несолоно хлебавши» — обратный и желанный смысл должна получить в России эта идиома, а выходит всё солоно, солоно до тошнотиков и изжоги.

Тут надо сказать, что не все мои сердечные друзья умерли или более чем своевременно усвистели из страны в поисках лучшей доли. И есть средь моих знакомцев светлая головушка, моложавый еще профессор-плазменник. Широко распахивали перед ним двери для гражданства США, Тайвань, Малайзия, — а он так и бедует в России на куцей босяцкой зарплате. И сказал мне профессор по старой дружбе, что избыточно я строг в оценках России и писательства в ней (в частности). А надо бы пошерстить, кто у всех этих писателей и иисательниц прежде были в роду, а тогда уж смягчить оценки. И вообще — знаком ли я с выкладками Максима Кантора?

Ах, век бы мне не знакомиться для душевного покоя и неколебимости убеждений с этими свежими выкладками, потому как Максим Кантор ощутимо их расшатал.

Да, есть у германцев очень ёмкое слово — вервольф. Русский эквивалент этому слову будет — оборотень. Уж что там сказания, саги да руны: с древнейших времён и у всех народов Земли были, считай. документальные свидетельства про оборотней. И вождя мирового пролетариата В.И. Ульянова-Ленина, было дело, считали оборотнем. Потому как прежде умел принимать он обличье гриба. Не боровика, естественно, а гриба вроде наплыва-чаги на стволах занедуживших деревьев. Или за чайный гриб, жижа от которого помогает с похмела. особенно членам КПСС. И Иосифа Сталина числили оборотнем, возникшим из вулканического нетёка пемзы, что служит для оттирания заскорузлостей и ороговения кожи на пятках. А в «Мастере и Маргарите» сколько оборотней? И жила вот такая дама, Мелизинда Лузиньян (нет, на армян это тень никак не бросает). И был у Мелизинды супруг, долго состояли они в длительных и нормальных семейных и сексуальных отношениях. Даже деток прижили. Да вот однажды нежданно вошёл в спаленку супруг — а у лузиньянихи из-под ночной рубашки — драконий хвост в чешуях! Ввиду такого разоблачения с визгом сиганула в окно Мелизинда, канула навсегда, и лишь иногда при змеином облике таращилась в окна.


стр.

Похожие книги