- Договорились.
Приходи ко мне завтра!
Господи! И чего в таком-то возрасте целый год ходить вокруг да около? 80 лет! Он
что, думал, у него в запасе есть ещѐ лет десять - пятнадцать? Может, и есть, при нынешней
медицине многие доживают до 90 и больше, но рассчитывать на это?
Элю того я видел раза два всего.По виду мужичок еще довольно крепкий. Воевал ли
он? Вряд ли, разве что - в самом конце, году в сорок пятом. Судя по внешнему виду и
манерам, начальником никогда не был. Те и здесь ведут себя так, как будто все им должны!
И матерят Америку за то, что, она, Америка, думает иначе. Хотя и получают свой SSI, медикейд, медикейр, не проработав в этой стране ни одного дня! Я даже знаю случай, когда
один мужик скандалил в офисе, что он, дескать, такой же ветеран корейской войны, как и
американцы, лѐтчик - офицер, и имеет право на те же льготы! Забыл, бедолага, что он-то
воевал с другой стороны и убивал тех самых американцев, у которых сейчас требовал свои
льготы...
Думаю, жена его, Эли, умерла давно. А может, и разошлись, кто знает. Хотя в этом
возрасте разводит обычно уже гоподь бог. Тут много таких, днѐм к ним приходит
хоуматтендент,приготовит, постирает - уберѐт, а вечером - телевизор, книги, телефон. Да и
то - о чѐм говорить? Жизнь идѐт однообразно, хорошо, если дети - внуки тоже здесь, а если
нет? Врачи, болячки, лекарства, “тебе это помогает? Мине - нет!”. Иногда, правда, правительство развлекает: то решает отобрать бенефиты, то назад вернѐт... То ураган
пообещает, или там астероид!
А потом приходит ночь. А с ней - бессонница, воспоминания...И тоска по
НЕСБЫВШЕМУСЯ, так хорошо увиденная Александром Грином, по ушедшему времени, по
любви, надеждам. И удушающий страх близкой смерти. Хотя, кто его знает - может, старики
относятся к этому более философски?
Наверное, поэтому они тут иногда и знакомятся, и женихаются, хотя большинство
считает это неприличным, вроде... Американцы к этому относятся
проще.
А как зовут его пассию? Впрочем, какая разница, не о ней же речь. Допустим, Алла. Я
ее никогда не видел. Возможно, лет на пять-шесть моложе Эли. Вспомнил разговор двух
старушек на бордвоке:
- Смотри! - Невысокая худенькая бабуля лет 70-и с большим гаком, приподняв юбку, показывала второй ногу в черных колготках. - А что, так ещѐ ничего, да? Когда вен не видно.
А? Ты бы видела, как ОН смотрел!
- Ну ладно! Ноги - о’ кей! А что ты с мордой делать-то будешь? С яблочком твоим печѐным?
- А то ты не знаешь! Полкило макияжа, рюмка вина - и буду, как новенькая! А он что -
Ален Делон?
Вот и Аллу эту я представил такой же старушкой. Лет пять назад меня бы передѐрнуло от
отвращения. Потом понял: старость - это молодые желания в старом теле. Почему бы и нет?
Мне, помнится, в тридцать пятидесятилетние казались такими старперами - жуть! И вот мне
пятьдесят пять, моей подруге - пятьдесят два... Представляю, что думает о нас мой
двадцатилетний племянник.
А познакомились они здесь же, на скамейке. Его прихватило сердце, боль, дышать нечем. А
нитроглицерин дома забыл. И рядом дом-то, да не дойти. Но вдруг...
- Простите, вам нехорошо? Что-то случилось? Сердце? Вот у меня есть валидол и нитронг, здешним лекарствам как-то не доверяю, мне оттуда привозят. Давайте-давайте, сейчас я вам
сумочку подложу под голову, вот так! Ну что, легче?
Сердце отпустило быстро, 5-6 минут, но женщина присела рядом, с тревогой заглядывала в
глаза, предлагала вызвать” Скорую”... Видимо, давно о нѐм никто так не заботился. Потом
домой проводила - оказывается, живут в одном подъезде. Впрочем, там всего-то один и
есть.
Так и стали встречаться. Правда, не знаю, как это выглядело ночью, но, может, и никак, возможно, ночь им была и не нужна. До поры, до времени. Но ведь они решились сходиться, жить вместе. Не для того же, чтобы горшки выносить друг за другом, для этого
хоуматтендант есть! Но днем понятно: гуляли, небось, взявшись за ручки, и говорили, говорили, говорили...Поговорить-то есть о чѐм: и нынешнее, и прошлое длиной в жизнь, хоть и быстро пролетевшую, да много вместившую... Ну и, конечно, внуки- правнуки, глупые, непоседливые, торопливые. И никакого уважения-почтения к старикам, а ведь их
