Те, что помоложе, разглядывали девушку, а кто постарше — были рады видеть Безухова. Его приветствовали, обнимали, хлопали по спине и плечам.
— Товарищ майор, разрешите обратиться! — звонко крикнула Оля, протягивая майору Иноземцеву документы.
Только сейчас все обратили внимание, что она поволжски окает.
Майор листал, читал ее документы, потом с удивлением на нее смотрел…
— Ольга Позднеева… постойте. Так вы и есть тот самый снайпер, чемпион СССР по стрельбе? — недоверчиво спросил он.
— Так точно, товарищ майор! — деловито ответила она. — Имею на своем счету шестьдесят убитых фашистов. Из них шесть снайперов, четыре пулеметчика.
— Значит, это вы сегодня сняли пулеметчика? — прозрел майор. — Там, на колокольне?
— Это и есть четвертый, — кивнула она, глядя на майора исподлобья ясными голубыми глазами.
— Устраивайтесь… — только и сказал он. — Вам помогут. Вы нам очень, очень кстати. Уберете этого фашиста, зачтем вам его за десяток пулеметчиков.
* * *
В кабинете Иноземцева между тем пленный немец и Костя Горелов — переводчик — сидели в ожидании хозяина.
Иноземцев стремительно вошел, не глядя на присутствующих, и стал молча просматривать документы пленного, а также протокол его допроса.
— Пусть для начала расскажет об их снайпере, что появился на нашем участке, — обратился он к Горелову. — Хотя бы о нем он что-то знает?
Немец, выслушав вопрос, неожиданно оживился и стал увлеченно говорить и жестикулировать. По-видимому, эта тема доставляла ему немалое удовольствие.
— Это капитан СС Рихард Кремер, награжденный Железным крестом с дубовыми листьями… — переводил Костя. — О нем все говорят: ему нет равных по меткости стрельбы. У него дальнобойная винтовка и специальные патроны с бездымным порохом, с прямым выстрелом на полтора километра. Оптический прицел для него изготовили лучшие специалисты фирмы Карла Цейсса. Воевал у генерала Роммеля в Северной Африке. На его счету многие высшие офицеры противника. В том числе русские генералы и полковники.
Пленный так явно гордился своим соотечественником, что уже не казался запуганным. Даже положил ногу на ногу.
— Я бы этого твоего Рихарда, со всеми его дубовыми листьями… — потемнев и едва сдерживаясь, негромко сказал Иноземцев. — На дубе повесил! Причем за яйца. Ферштейн?.. Так и переведи, не отклоняясь от текста.
Но немец и без того смолк и посерел от страха, пугливо оглядываясь на переводчика.
— Уведи его, пока не пришиб! — едва сдерживался Иноземцев. — И вернись, будет разговор.
Костя вернулся, а Иноземцев все ходил, постепенно успокаиваясь, по кабинету и наконец обратился к Косте:
— Так, теперь рассказывай о своих подвигах.
— Вы о чем? — недоуменно спросил Костя. — А… Ну мы с Лидой решили пожениться, скоро сыграем свадьбу… Вас тоже приглашаем.
Майор ответил не сразу, помотал головой:
— Костя, пойми, скоро здесь совсем другая свадьба начнется… — Иноземцев подошел к окну и увидел там проходившую мимо Катю. — Собачья свадьба, и очень кровавая… А ты, Костя, накануне наступления, считай, вывел из строя нашу лучшую, самую опытную связистку!
Костя молчал, тонкий юношеский румянец расползался по его щекам.
— Ладно, что сделано, то сделано… Приберегу это для свадебного тоста. Не под трибунал же тебя. А сейчас, будь добр, сопроводи этого бухгалтера в штаб дивизии со всеми протоколами и бумагами. Там они сейчас изучают их моральный дух, с чего вдруг он упал… Раньше надо было изучать, в сорок первом, когда мы от них драпали! Словом, через час туда пойдет наша машина. Будь готов… Да и купи там в городке невесте подарок, что ли… Не с пустыми же руками. Деньги хоть есть? Могу одолжить… Бери-бери! Это приказ, понял?
Иноземцев чуть не силой заставил Горелова взять деньги.
