Колдовские средства Аниски оказались, вероятно, действенными. Сеня чаще и чаще стал заглядывать в ее чисто выбеленную, пахнущую целебными и приворотными травами хату.
Сперва он делал это, возвращаясь с охоты, а потом заходил и без всякой охоты, то для того, чтобы заговорить ружье, то для того, чтобы посоветоваться по поводу какого-нибудь сна, охотничьей приметы, а то и просто поболтать с красивою и угодливою ведьмой.
При этом он часто встречался у нее с Аксюткой, про которую сперва Аниска забывала, а потом стала по большей части тотчас по приходе юноши отсылать ее домой.
Девочке казалось это обидным, но она не обнаруживала своего недовольства и безропотно исчезала при первом приказании наставницы.
"Знаю я, чего ты от него добиваешься! Думаешь, не понимаю, для чего ты ему своей крови в квас подливаешь да меду потом подбавляешь, чтобы незаметно было? Для своего Господина или для себя самой стараешься", — думала девочка, сердито шагая домой узкой тропинкой, мимо огородных гряд с капустою, луком и горохом.
В душе Ксени давно уже назревало недоброжелательство к ведьме, колдовством и обманом привораживающей к себе молодого человека, — чувство, соединенное не то с состраданием, не то с нежностью к последнему.
Аксютка много думала о Сене и порою даже видела его во сне. Но наяву она и вида не подавала, что тот для нее не безразличен, и даже избегала, особенно при Аниске, смотреть на него.
В душе Аксютка уже твердо решила какою бы то ни было ценою не допустить, чтобы понравившийся ей молодой человек стал игрушкой любовных утех и прихотей Анисьи.
С трепетом сердца старалась догадаться ученица ведьмы, когда наставница ее пожелает наконец использовать действие приворотных средств, которые подливались и подсыпались юноше сперва в квас, а потом, когда Сеня стал заглядывать чаще, то и в чай.
Однако Аниска не торопилась. Ей хотелось, чтобы обещанный Господином любовник стал не случайной жертвой ее прихоти и не сбежал в ужасе после первых же полуневольных объятий. Ведьма старалась разжечь в Сене неодолимую и неутолимую страсть, чтобы он прилип к ней, как выражалась она, "аж до смерти".
Когда действие почти ежедневно вливаемых в юношу снадобий показалось ей достаточным, Аниска пригласила ставшего уже заглядываться на нее Сеню прийти провести вместе вечерок, обещая наконец открыть ему заговор, которым знающие охотники заставляют Лешего подгонять к ним всякую дичь.
— А кроме того, я тебя научу, какими словами укротить его самого; ежели он тебе встретится ненароком в лесу.
— А если я вместо Лешего Лешачиху увижу? Тогда как? То ли же самое слово говорить или по-другому? — шутливо спросил у ведуньи Сеня.
— Об Лешачихе, Сеничка, я и не подумала. От Лешачихи, Сеничка, только травка одна помогает… Однако я травки этой даром вам не дам…
— А чего же ты за травку хочешь?
— Вот как придете сегодня ко мне вечерком, то и потолкуем и поторгуемся. Дорого не запрошу, не бойтесь! — ласковым, певучим голосом с медовою улыбкой говорила ведьма.
Сеня охотно дал обещание прийти, а пока отправился купаться, после чего ему надо было еще забежать по какому-то делу к сельскому попу.
Слушавшая весь разговор их девочка осталась в избе, Аниска же пошла проводить гостя до крыльца. Чуткий слух Аксютки уловил в сенях шепот, чмоканье, возню и счастливый, слегка сдавленный смех обнимавшейся пары. Ведьмина ученица насторожилась и сразу изменилась в лице, на котором незаметно для самой девочки появилась та самая улыбка, с которого ее мать, Марыська, уносила некогда на дно трясины попавших в ее объятия неосторожных охотников. В душе бесовкиной дочери сразу созрело роковое решение…
Вернувшаяся в хату Аниска принялась при помощи ученицы за приготовления к приходу вечернего гостя. Ведьма так размечталась, что ей не хотелось даже хлопотать самой ни около самовара, ни над приготовлением возбуждающего снадобья, которое она собиралась подлить гостю в графинчик с темною, сладкой наливкой. Аксютка усердно помогала ей в том и в другом. Марыськина дочь успела даже, о чем ее вовсе не просила Аниска, отсыпать незаметно в бумажку белого порошка, употреблявшегося ведьмой не только от крыс, но иногда и для людей.
