Он балансировал на месте, лишь слегка подгребая воду лапками и маневрируя хвостом, потом всё же решил подплыть немного к чудесному лакомству, заранее ощущая его божественное тепло в своем пустом желудке. Он плыл очень осторожно, прислушиваясь к различным шорохам и звукам, всё было тихо, но что-то всё же подсказало ему, что сзади таится опасность. Он резко оглянулся, и… противная дрожь пробежала по спине.
Да! Это была она, чудовищная щука – огромная жуткая уродина, каких поискать. Она тенью скользила за ним…
Дарли – превосходный пловец, но сейчас он плыл так, как никогда ещё в жизни не плавал. Это была шаровая молния, стремительно рассекавшая ледяную воду. Из-под его меха крошечными пузырьками выходил воздух, он поднимался наверх и разбивался о ледяную крышу.
Но как ни скоро плавал Дарли, проклятая щука плыла быстрее, и расстояние между ними стремительно сокращалось.
Вот Дарли почти уже поравнялся с куском мяса и – стремительно проплыл мимо неизвестно на что надеясь и хорошо понимая, что щуку провести не удастся. Мясо его уже не слишком волновало. Жизнь или сытый желудок – такой дилеммы здесь стояло.
Но вот внезапно он увидел прямо перед собой подводный вход в нору, а он ещё так и не очутился в пасти щуки! Удивительное – рядом, с надеждой подумал он и осторожно оглянулся.
Её сзади не было. Огромная туша теперь помещалась в середине того самого света, который лился из отверстия во льду. Однако лакомый кусочек бесследно исчез – и Дарли это сильно огорчило.
Внимание его теперь было приковано к туше страшной щуки. С ней происходили странные и ужасные превращения – туловище вдруг вытянулось почти вертикально и стало качаться, наподобие маятника, который внезапно сошел с ума. Жуткие челюсти судорожно двигались из стороны в сторону. Присмотревшись, Дарли увидел во рту у щуки тонкую веревку, которая тянулась вверх и уходила из отверстия во льду куда-то дальше.
Ещё минута – и щука совсем исчезла, подпрыгнув высоко надо льдом.
Дарли, дрожа от ужаса и неизвестности, некоторое время не шевелился, испытывая такой страх, какого ещё ни разу в жизни не испытывал. Весь мокрый и блестящий под холодными лучами зимнего солнца, он выбрался, наконец, из воды и направился в нору. Он пока ничего не понял в той трагедии, что произошла под водой, но поразмышлять о смысле жизни у него теперь явно имелся повод.
Она, эта огромная щука, могла съесть любого речного обитателя, но вот этот, такой аппетитный и с виду совсем безобидный кусочек свинины убил её!
Больше о страшной щуке в этих местах не слышали, что тоже, если отвлечься от философского смысла происшедшего, было совсем не плохо.
Иногда в сладкой дреме, свернувшись клубочком в теплой уютной норе, сквозь полузакрытые ресницы он наблюдал за размеренными движениями свой домовитой супруги и вспоминал о жизни в амбаре, о своей дружбе с вожаком и последнем с ним конфликте…
Это уже стало совсем, совсем прошлой жизнью и почти не травмировало самолюбие.
Его теперешняя жизнь была полна опасных приключений, но он не сожалел о том, что ему выпал столь суровый жребий. С тех пор, как он покинул стаю, он стал полновластным хозяином своей судьбы. Над ним был властен только случай, но это и вовсе не обидная кабала!
Он с некоторым скептицизмом думал теперь о своих юношеских заблуждениях, надеждах и мечтах. Его окончательный вердикт был оплачен высоким риском и потому имел силу закона – «всё тлен, кроме свободы».
Да и могло ли быть иначе? В противном случае мы имели бы дело с другой крысой…
Как всё просто с ней! С ней очень сложно…
Это про Майю – оба утверждения верны, парадокс личности. Вся как на ладони, и… её душа – потемки.
Но Милева она видит насквозь. Меня, впрочем, тоже.
Милев – очень пафосная личность. Принял её поначалу за простушку, а когда вник, то страшно разозлился.
«Она хитрая и подлая», – констатировал он. – «Почему же?» – заинтересовался я, удивляясь тому, как Милев завелся на ровном месте. – «Видит всю ситуацию – и молчит!» – «Какое бессердечие!» – посочувствовал я.
И вот такая девушка сидит у меня в печенках. Да! Она меня взяла за что-то и взлюбила! Это приятно, это щекочет самолюбие.
