Никто не спорит, что ценность такого деятеля год от года всё выше – это «вечные ценности»! Ведь чем больше грехов накапливалось на его совести, тем большим был его политический вес.
Правительство без повода и по поводу ротировали, президента объявляли очередным козлом и бросали его кости на обгладывание возмущенным трудящимся массам. Этому порочному кружению, казалось, не будет конца…
Конечно, всякая власть склонна обижать честных и правдивых, но даже самая отвратительная власть ничего бы не смогла сделать с народом, если бы он сам не сделал всё, что мог, с самим собой, предпочитая стоять на коленях и рыть носом землю.
Народ молчал, и власть, всё же опасаясь, что это молчание – и есть тот самый страшный вызов, ответить на который нельзя ни по существу, ни в принципе, спешно взялась за изготовление очередной оппозиции, взамен провалившейся прежней. Заказные политики правого и левого толка, надев маски тигров и бедных овечек, без устали вещали «от имени» и «по поводу», но толка было ноль, и народ продолжал молчать.
Дать слово этому великому молчанию могла только мысль, а мысль могла быть рожденной только словом поэта-провидца. Однако их, извечных соперников власти, уже давно запретили во всех уездах – под тем лишь предлогом, что надобно беречь народный слух…
Итак, страна крыс погрузилась во мрак и отчаяние, и нести свет истины было решительно некому.
Интеллигенция, отвернувшись от людей, бессовестно пресмыкалась и проводила свои творческие встречи исключительно у кормушки; армия же, наоборот, сомкнув свои ряды, плечом к плечу, стояла перед лицом народа, направив в его немощную грудь свои новенькие автоматы с оптическим прицелом – им теперь за это платили зарплату. Так что не верьте лживым голосам заграничных злопыхателей – у нас далеко не все были безработными.
Ученые выдвинули основную концепцию нового времени – глобального крушения гуманизма за полной его ненадобностью. Добро и Справедливость уже давно были отправлены на отдых, а Зло отправилось на гульки в сопровождении пышной свиты сильных мира всего…
И всё же, как ни мрачна была действительность, лучик надежды, конечно, пробился. Таков закон природы – юная поросль, едва у них прорезались глазки, тут же прозрела и стала повсеместно дружно отрицать отрицание.
Кто был во главе, конечно, не сложно догадаться.
Малыш был молод и горяч, но учился прилежно. Я проводил с ним долгие часы в беседах по истории и философии. А матушка, очень гордясь своим чудесным отпрыском, часто, стараясь остаться незамеченной, приходила вылизывать шубку крысенка, хотя он уже давно стал настоящим лимонником.
Власть, видя такую угрозу, ничего лучше не придумал, как создать отряд своих собственных, вполне респектабельных, в духе вчерашнего времени, боевиков, снабдив их для маскировки лимонной спецодеждой. Но всё равно – их было издалека видно, и особого успеха эти, сфабрикованные на конвейере власти лимонники, не имели, даже если их запускали в прямой эфир двадцать четыре раза в сутки…
Итак, подтвердился основной закон существования – жизнь не может прекратиться навечно, не бросив в почву зерна новой поросли.
Юные искатели истины начали с главного – отказа пожирать своих родителей. Их даже не могли приохотить к этому, уже ставшему привычным, занятию, бесплатные соусы и приправы из далёких экзотических стран.
Чёрт! Работы Милева признаны ударным результатом группы! Ха! Ха! И ещё раз – ха!
Ну а мои дела, это понятно, пошли совсем препаршиво. Из плана моё направление вышибли, дядька в Минздраве прямо сказал – до седых волос дожил, а ума, чудак, не набрался! (Он, конечно, использовал другую букву, и это было очень неприятно…)
Какие-то бюрократические букашки – учат меня жить!
Теперь мы оба – я и наш престарелый шеф – не у дел. И тогда, прикинув все «за» и «контра», я толкнулся к Милеву, этому нынешнему флагману перестройки, бесспорному фавориту нашего научного Олимпа.
Ладно. Всегда приходится чем-то поступаться. Прорвемся вместе на передовые рубежи, а там видно будет.
Только бы эта дурища не зачуяла подвоха! Она свой долг перед человечеством выполнит – не сжалится! Но я не Иисус Христос, и – слава тебе, господи, на этом!
