«Провозглашая тост за тостом, опрокидывая рюмку за рюмкой, он весь сиял от удовольствия. Как и во всех других случаях, чем больше он насыщался алкогольным нектаром, тем неудержимей становилась его жажда речи. За официальными тостами последовали, так сказать, неофициальные. В присутствии всех гостей, их жен, членов дипломатического корпуса, официантов Хрущев снова подробно, с самодовольством излагал всю историю ареста Берии и суда над ним. Он рисовал живописные картинки — как быстро мы решим все стоящие перед страной задачи и будем вкушать плоды изобилия, перейдем от «сицилизьма» к «коммунизьму» Теперь даже непосвященные в «тайны Кремля» видели, в какую сторону произошла передвижка сил.
Где-то незаметно, почти в одиночестве, стоял, переминаясь с ноги на ногу, Маленков. С разными выражениями лиц, с разными настроениями, но в общем-то на положении вторых-третьих лиц взирали на гостей все его заместители, члены Президиума, секретари ЦК. Весь зал заполнял теперь голос, жесты, лоснящиеся от жирных блюд улыбки того, кто именовался теперь первым секретарем ЦК. А все растущий круг фаворитов уже услужливо называл его тем отвратительным и зловещим именем, которое перекочевало от сталинской эпохи, — «хозяин».
«Целинная эпопея» сопровождалась мощной пропагандистской «раскруткой», начало которой положил Хрущев. 22 февраля 1954 года он выступил с речью перед молодежью, отправлявшейся на целину. Она транслировалась по телевидению. В то время телевизионных приемников было у людей еще мало, однако образ нового вождя, умеющего общаться с простым народом, говорить без всяких бумажек понятно и доходчиво, начал постепенно внедряться в массовое сознание. Популярность Хрущева возрастала.
Когда началась подготовка к выборам в Верховный Совет СССР, Хрущев предпринимает еще один ход. Выступая 6 марта 1954 года перед избирателями, он, ссылаясь на Ленина, заявил о том, что возможно длительное мирное сосуществование социализма и капитализма. Правда, Маленков в своих новациях пошел дальше. 12 марта, выступая с предвыборной речью, он говорил, что у мирного экономического соревнования двух систем нет альтернативы, потому что «холодная война» всегда может перерасти в мировую, которая при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации.
Но это заявление, видимо, было слишком сильным для того времени. Многие члены Президиума ЦК выражали недовольство, а Молотов восклицал: «Как это можно утверждать, что при атомной войне может погибнуть цивилизация? Тогда зачем же нам строить социализм, беспокоиться о завтрашнем дне? Уж лучше сейчас запастись всем гробами. Видите, к чему может привести такая теория? Она не способствует мобилизации общественного мнения на активную борьбу против преступных замыслов империалистов». А Хрущев, выступая перед депутатами нового Верховного Совета СССР в апреле 1954 года, внес поправку в слова Маленкова:
— Если империалисты попытаются развязать новую войну, то она неминуемо окончится крахом всей капиталистической системы.
В ходе расследования «ленинградского дела» весной 1954 года был установлен факт его фальсификации, а сотрудники МГБ, принимавшие в нем участие, прямо называли главных организаторов — Берию и Маленкова. Это был очередной удар по престижу Маленкова.
В апреле 1954 года Никите Сергеевичу исполнилось 60 лет. «Правда» и другие центральные газеты вышли с юбилейными материалами. Хрущев получил звание Героя социалистического труда. Д. Шепилов, в то время главный редактор «Правды», вспоминал, как накануне его вызвал Маленков и сказал:
— Я просил вас приехать, товарищ Шепилов, вот по какому вопросу: 16 апреля Никите Сергеевичу исполняется 60 лет. Он очень старается. Он хорошо работает. Мы посоветовались между собой и решили присвоить ему звание Героя социалистического труда. Мне поручили переговорить с вами, чтобы вы хорошо, по-настоящему подали это в газете.
Маленков все более явно сдавал свои позиции. После пленума ЦК в июне 1954 года его имя в газетных отчетах уже не ставилось впереди всех, а упоминалось в общем списке официальных лиц по алфавиту. В это время Хрущев, видимо, был полностью поглощен политической борьбой и ни о каких реформах не помышлял. Так, выступая в июне 1954 года в ЦК КПСС перед идеологическими работниками, он говорил, что «надежда некоторых лиц на смену ориентации у партии, на отказ от той политики, которая проводилась при Сталине, не оправдана».
