Я вдавил тормоз. Манипуляторы прочертили воздух, зацепились друг за друга, машины покачнулись, дистабилизировались и обе перевернулись на полном ходу. Наш мазератти осталась далеко позади. Один из осколков впился раздробив слева заднюю фару.
Сергей дернулся и закричал увидев это:
- Вот твари паскудные! Это же мазератти! Они что не понимают, фак их?!
Я хотел ответить, но внезапно для себя прислушался: послышался мерный шум винтов...
Над нами на вполне крейсерской скорости пронеслась "Акула".
Вертолет развернулся и, держась в полуметре над землей, завис.
- Тормози! Стрелять будут!
- А, чтоб их всех! - Серега крутанул руль, навалившись на приборную панель, "мазератти" остановилась. - С моста хоть сиганули бы, - с расстройством глядя вперед произнес напарник.
Мы вышли из машины.
Впереди начинался мост, который теперь перегораживал покачивающийся на лету боевой вертолет.
Тонкий гудок и свист оборвал мои мысли и сомнения.
- Слышал? - приближаясь к краю эстакады, спросил Серега.
Я тоже попятился, держа руки как можно выше.
Серега обернулся.
- Это туристический экспресс. Едет тридцать пять секунд.
- Это безумие...
- Безумие стоять здесь и дать себя скрутить, - продолжал показательно улыбаться, произнес напарник.
Мы не сговариваясь прыгнули.
Упасть на мчащийся со скоростью двести километров в час городской туристический экспресс - не сложно. Сложно не соскользнуть с гладкой крыши, хотя в этом случае, если падать на небольшую фронтальную насыпь возле рельсов - то не смертельно. Ее насыпали специально для этого. В Подмосковье самоубийцы все-таки не перевелись еще, опять же паркурщики, экстремалы всякие.
У нас получилось удержаться.
Я каким-то кошачьим чудом грохнулся пластом и не скатился, погасив всю амплитуду при падении. А Сергей уцепился за поручень, идущий от основания стрелы вагона. Висел он опасно. Все никак не мог ногами упереться о стенку. Медленно-пришибленно я подполз к месту где сопротивлялся силе притяжения напарник. На это ушло секунд тридцать и схватил его за руку.
Когда вытаскивал, он вцепился в волосы, затем в плечо. Еле держась и упираясь Серега почти влез на крышу. В этот момент наш по-голливудски исполняемый цирковой номер, видимо заметили: поезд резко затормозил.
От толчка меня перевернуло прокатив вдоль крыши с живота на спину. Серегу вообще перебросило: непостижимым образом напарник завис в переходе между вагонами. Руками держась за один вагон, а ногами упираясь в крышу другого Серега завис над трехметровой пустотой... Поезд замедлялся, ноги напарника соскальзывали, в рывке я поймал их, но сам не удержался. Хорошо, что у экспрессов крыша минимум три с половиной метра, а то бы я себе ноги навернул или сломал, а так просто повис на Сереге, который вначале титанически удержал наши тела на одних руках, а затем, с матом рухнул за мной вниз.
Ничего вроде не сломали.
Вот в таком неприглядном состоянии мы и предстали перед машинистом и железнодорожным маршалом.
- Живы, экстремальщики?
- Живы.
- Хорошо, ничего себе не сломали?
Я посмотрел на огромные синяки на плече и руке и поморщился.
- Слушай, словно молодость вспомнил, - распластавшийся на моей спине и уткнувшийся подбородком в районе лопатки Сергей кипел радостью.
- Тебе двадцать пять еще не исполнилось - молодость.
- А тебе - двадцать шесть, а кряхтишь, как столетняя старуха, - бодро поднимаясь, ответил напарник.
- А я еще ныть и сетовать могу, - угрожающе перешел в наступление я. Затем, со вздохом перевернулся на спину. Уставился в небо. Над головой медленно плыла огромная сигарообразная туча. Белоснежная, слегка размытая. Неспешно следовала за остальными, чтоб через время превратиться в грозовой фронт...
На рывке я вскочил на ноги.
- Так, короче, спускаемся сейчас с поезда...
Сергей осекся.
Я посмотрел вслед за его взглядом. За нами стояло человек десять бойцов в темной камуфляжной форме и все направляли электрошокирующее оружие прямо на нас.
- Спокойно, мы сда...
Договорить Сергей не успел - в нас дали залп.
***
Я открыл глаза. Темно и холодно. Вокруг явно не Диснейленд, совсем наоборот: беспроглядная липкая темень. А еще кто-то словно дышал за спиной.
