Майк Харари сразу же выехал в Европу с паспортом на чужое имя. Операционной базой он избрал Париж, где резидентом Моссад был Абрахам Геймер. Он работал в израильском посольстве под крышей первого секретаря.
Считается, что боевая группа состояла всего лишь из пятнадцати человек. Двое приводили приговор в исполнение, двое их прикрывали. Еще двое занимались организационной работой — бронировали номера в гостиницах, находили конспиративные квартиры, арендовали машины. Двое отвечали за бесперебойную связь. И человек шесть-восемь следили за объектом и обеспечивали благополучную эвакуацию после операции.
Все это были опытные люди. Каждый говорил на нескольких языках. Среди них были специалисты по изготовлению фальшивых документов, взрывчатки, хорошие стрелки. Каждый в случае необходимости мог действовать самостоятельно.
Боевая группа, разумеется, имела право в случае необходимости прибегнуть к помоши региональных резидентур. Но по разным соображениям число посвященных было строго ограничено. Да и руководству Моссад не хотелось подставлять под угрозу сотрудников резидентур, обычно действующих под дипломатическим прикрытием. В самых сложных ситуациях боевой группе приходилось рассчитывать только на собственные силы.
Стратегическая задача состояла в том, чтобы оторвать террористов от их соратников и от баз снабжения, подловить их в тот момент, когда они максимально уязвимы. Террористы нуждаются в чьей-то помощи, чтобы получить документы, деньги, оружие. Если они оказываются одни, то теряются.
Кроме того, Майк Харари хотел, чтобы палестинцам всякий раз было ясно, что их человек погиб не случайно, что это месть. Поэтому в отступление от обычных правил приказ гласил: никакой маскировки под несчастный случай — напротив, действовать демонстративно. Но Харари требовал от подчиненных твердо удостовериться, что перед ними именно тот, кого они ищут. Смерть невинных, предупредил он, будет сочтена катастрофой и провалом. Предупреждение, как мы увидим, не помогло…
Начали с налаживания информационно-осведомительной сети. Предстояло выяснить, где находятся те, кого ищут. Агенты Моссад рыли носом землю по всей Европе. В ход пошли старые связи и контакты. Израильтяне через посредников наладили контакты с ультралевой западногерманской группой Баадера-Майнхоф, у которой были давние хорошие связи с палестинцами.
Это были годы, когда в Федеративной Республике поднялась война ультралевого терроризма. Начиналось с протеста молодежи против устоявшихся авторитетов и против родителей, которые позволили Германии стать нацистской. Радикально настроенная молодежь считала, что западногерманское государство движется в том же преступном направлении, что Федеративная Республика — наследница третьего рейха и что нельзя оставаться такими же пассивными, как родители.
Кажется, ничто не может быть напраснее борьбы сыновей против отцов. Ведь отцы умирают, а сыновья становятся отцами. Если конфликт поколений в чем-то естествен, так только в том, что он подчиняется закону вечного кругобоорота в природе, но его постоянное повторение кажется проклятием. Каждое поколение проживает его по-своему.
«Твой отец добрый малый, — говорит Базаров своему другу в романе Тургенева «Отцы и дети», — но он человек отставной, его песенка спета».
В романе нигилист Базаров умирает раньше, чем отвергаемые им отцы.
Каждое поколение сыновей воображает себе, что его борьба с отцами единственная в своем роде и исполнена особого смысла. Это относится и к тому поколению немцев, которое появилось в военные или первые послевоенные годы. Но их конфликт со старшим поколением действительно не знает примеров в истории, поскольку их отцы совершили нечто невиданное — систематически истребляя целые народы, они превратили в золу и пепел целый континент.
И что же ощущали дети преступников из Освенцима?
В школе их учили, что немцы непостижимым образом стали жертвой гнусного маньяка и его палачей. «Гнусным» называл Голо Манн Гитлера, он же говорил о «надвигающемся мутном, увлекающем за собой потоке», как будто национальный социализм был природным катаклизмом. Как спорить с отцом, который по счастливой случайности остался жив в столь ужасную непогоду?
