Блондин только плечами пожал, провожая уходящих непонимающим взглядом.
Оказавшись на улице, парень направился в сторону припаркованного неподалеку темно-синего автомобиля.
- Где ты живешь? – спросил он, опуская девушку на асфальт и открывая перед ней дверцу машины.
- Я никуда не поеду с тобой! – замотала головой она, стараясь не опираться на болевшую ногу.
- А я тебя спрашивал? – изогнул бровь брюнет. – Давай, запрыгивай, - он обхватил Соню рукой за талию и подтолкнул к пассажирскому сидению.
- Я с тобой не поеду, - зашипела девушка, оборачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
Увидев на выходе из клуба Виктора, она замерла, в растерянности. Блондин огляделся, и заметив двоих у машины, направился к ним.
- Эй, у вас все в порядке? – голос его был немного пьяным, а лицо обеспокоенным.
- Все замечательно, - приторно-дружелюбно ответил ему брюнет. – Сонечка просто немного перепила, и мы едем домой.
- А, так вы вдвоем? – недоумевал Виктор, во все глаза разглядывая девушку.
- Мы не… - начала было протестовать молчавшая до этого девушка, но брюнет не дал ей заговорить.
Одной рукой он крепче сжал ее талию, а второй опять взял за подбородок, поднимая лицо. На секунду их взгляды встретились, а потом горячие губы впились в Соню требовательным поцелуем.
Она стояла, растерянно замерев, не осознавая происходящего. Ее руки беспомощно висели вдоль тела, а губы и глаза были плотно сжаты в испуге. Сердце билось, как раненая птица в клетке, а в ушах стучало. Ощутив ее дрожь, парень отстранился, не отрывая от нее прожигающего взгляда.
Соня распахнула глаза, а губы вздрогнули, словно она хотела что-то сказать, потом она посмотрела на Виктора, во все глаза таращившегося на них, и в уголках карих глаз стали собираться слезы.
- Милая, садись в машину, - продолжал ломать комедию брюнет, подталкивая ее. Соня, словно на автопилоте, опустилась на пассажирское сидение, позволяя ему захлопнуть дверцу.
- Ладно, мы поедем уже, - брюнет хлопнул оторопевшего Виктора по плечу. – С днем рождения!
Усевшись в машину, он сорвал ее с места, выезжая на проспект. Парень снова спросил у Сони адрес. Она тихо пробормотала улицу и номер дома. Скосив глаза, он увидел, как по щекам девушки бегут тонкие ручейки слез. Тонкие пальцы сжались в кулаки, руки дрожали.
- Никогда, слышишь, никогда не называй меня Сонечкой, - процедила она, чувствуя себя оскорбленной, униженной, убитой.
- Тебя только это смутило? – в привычной насмешливой манере поинтересовался парень. – То есть я в любой момент могу снова поцеловать тебя, мышонок? – перехватив затравленный взгляд карих глаз с размазанной вокруг них тушью, он хохотнул. – Шучу. Такие, как ты, меня не интересуют.
- А какие? – с вызовом в голосе спросила девушка.
- Женщины…стоит только сказать, что мы в вас не заинтересованы, и вы тут же пытаетесь доказать обратное.
- Я не… не правда! – Соня надулась, скрестив руки на груди.
- Ого, мышонок эволюционировал в хомяка, - присвистнул парень, за что получил полный ярости взгляд. – Больше не плачешь? – ненавязчиво спросил он.
Соня удивленно коснулась ставших сухими глаз.
- Приехали, - машина взвизгнула тормозами и остановилась возле старой многоэтажки.
Парень вышел из машины. Через несколько секунд он открыл дверь и, поймав ладонь девушки, потянул на себя, помогая выйти. Несколько мгновений зеленые глаза смотрели в карие, словно изучая, а потом губы парня растянула усмешка, и он отступил назад, отпустив руку Сони.
- Постой, как тебя зовут? – запоздало спросила девушка.
- Сергей, - коротко ответил брюнет. – Пока, мышонок, - сказал он, срывая машину с места.
- Что это было? – Соня оторопело смотрела вслед уезжающей машине, перебирая в голове события прошедшего дня. – И кто ты?
========== Ты, что, дьявол?! ==========
Соня сидела за длинным столом огромного зала аудитории, где проходила философия, и уже пятнадцать минут спорила с преподавателем о том, что нео-конфуцианство мало отличается от конфуцианства. Некоторые студенты откровенно посмеивались, глядя как их новая одногруппница недовольно краснела и морщила нос, поправляя изящные очки, с пеной у рта сыпя какими-то терминами в лицо преподавателя, выставляя последнего в не лучшем свете. Сам препод, как типичный философ, любил поговорить, особенно с умными студентами, разбирающимися в теме, поэтому, забыв про лекцию, с жаром вступал во все новую перепалку.
