Ситуация с Виктором ее тоже напрягала – она не понимала, что чувствует к нему. Если раньше она была уверена, что это любовь, то сейчас ей казалось, что она просто смотрела на него через призму розовых очков, которые трескались тем глубже, чем дальше она с ним общалась. Он был не таким, каким она представляла его в своих идеалистических историях. Как оказалось, он вовсе не мужественный и неинтересный как личность. И целуется плохо. В отличие от Сергея.
При воспоминании о поцелуе девушка вся вспыхнула, а сердце забилось чаще. Сергей ей не нравился, она была в этом уверена. Но почему же тогда от его прикосновений внутри все переворачивалось, а ноги подкашивались, когда он целовал ее. У девушки не было особого опыта в поцелуях, скорее, его не было вообще, до той злосчастной субботы, но теперь она знала, как могут дрожать руки, когда тебя целует кто-то, вроде Сергея.
Пусть ей и не хотелось себе в этом признаваться, но где-то, глубоко внутри себя, ей очень хотелось, чтобы он позвонил или написал. Чтобы его слова оказались правдой. И чтобы он снова ее поцеловал. Но парень молчал все это время, а в универе они не встретились – он не пришел на пары. Впрочем, как и Виктор. У Сони пронеслась предательская мысль, что с таким разукрашенным лицом, Вик точно на людях не покажется.
- Орешкина, вы не собираетесь ответить? – судя по раздраженному тону преподавателя, он задавал свой вопрос не в первый раз.
- Простите, я задумалась, - девушка покраснела, тут же вскакивая с места и переворачивая стул. Половина аудитории тут же обернулась, послышались смешки. – Повторите, пожалуйста, вопрос.
- Орешкина, у нас Основы Математического Анализа, а не свободное время для самоанализа, - едко сказал профессор, словно желая унизить девушку еще сильнее. Если это вообще было возможно.
- Простите, - пробормотала девушка.
***
Сергей сидел дома, чихая и беспрестанно сморкаясь. Обычно он не болел, но тут его скосила обыкновенная простуда, которая была совершенно не вовремя и не к месту. Он лежал на кровати, перечитывая первый том из серии “Правило волшебника”, которую почему-то страстно обожал. Ему, в принципе, нравилась фантастика, как русская, так и зарубежная, поэтому в свободное время он частенько читал что-нибудь подобное.
В воспаленной простудой голове назойливо роились мысли, которые упорно мешали сосредоточиться на книге. Перед глазами то и дело возникал образ раскрасневшейся после поцелуя Сони. Он не собирался делать это так скоро, но был пьян и взбешен тем, что застал ее дома у Вики, когда тот прыгал по квартире топлес. От воспоминаний он так сильно сжал пальцами книгу, что костяшки побелели. Но при мыслях о последних словах мышонка становилось еще хуже.
Он, конечно, не ожидал, что после его признания она растает, как пломбир на солнышке, и бросится к его ногам, но уж точно не ждал, что она его так грубо пошлет. Серый догадывался, что она восприняла его слова, как откровенно пьяный бред, но успев прилично изучить ее, предполагал, что она начнет что-то мямлить или просто посмотрит на него своими невыносимо наивными, как у ребенка, карими глазами. Он же чувствовал, как дрожали ее пальцы, упиравшиеся ему в грудь, почти ощущал, как безумно билось ее сердце, помнил, как она отвечала на его поцелуй. Он помнил этот ее взгляд, сразу после поцелуя: ошеломленная и возбужденная. Она не хотела, чтобы он отпускал ее. Он почти физически чувствовал это.
- Глупый, глупенький мышонок, - пробормотал Серый, откидывая книгу в сторону.
Неожиданно в дверь позвонили. На мгновение ему подумалось, что Соня решила к нему зайти, обеспокоенная его отсутствием, но он тут же вспомнил, что она не особо представляет, где он живет. Распахнув дверь, он увидел того, чьи звонки игнорировал вот уже второй день.
- Вики? – вскинул брови парень, с трудом сдерживая улыбку. Блондин стоял в огромных, на пол лица солнцезащитных очках. – Где ты солнышко нашел, а? – ехидно поинтересовался брюнет, впуская нежданного гостя в квартиру.
- Пошел ты, мудак! – огрызнулся парень. – Ты мне лицо разбил, - возмутился он.
- Давно хотелось, - равнодушно пожал плечами Сергей. – Скажи, блондиночка, ты вот реально не догоняешь, что я не хочу с тобой разговаривать? Или тридцать пропущенных для тебя не показатель?
