Мышление разведчика. Почему одни люди видят все как есть и принимают правильные решения, а другие — заблуждаются - страница 13

Мотивированным наше рассуждение становится, когда мы даже не хотим выяснять, было ли всеобщее убеждение верным. Моя подруга Катя выросла в маленьком городке, по ее определению, «хипповском», где все жители, в том числе она сама, ратовали за охрану окружающей среды. Однако, перейдя в старшие классы, Катя стала наталкиваться — в учебниках и в интернете — на доводы в пользу того, что некоторые законы, принятые якобы для защиты окружающей среды, на самом деле бесполезны, а рубка леса не всегда так вредна, как о ней думают.

Катя старательно искала изъяны в этой логике. Но иногда, к ее ужасу, рассуждения казались… корректными. В такие минуты у нее падало сердце. «Когда я получала „неправильный“ ответ, мне становилось физически плохо, — рассказывала Катя. — Например, когда я прочитала доводы в защиту рубки леса, на которые у меня не нашлось немедленных опровержений».

Чтобы вписаться в группу, недостаточно подчиняться всеобщему мнению. Нужно еще демонстрировать свою лояльность группе, отвергая любые факты, которые угрожают ее коллективной чести. Например, люди, у которых сильна идентификация с сообществом геймеров (к примеру, согласные с утверждением: «Когда кто-то критикует геймеров, я воспринимаю это как личное оскорбление»), с большей вероятностью отнесутся скептически к результатам исследований, доказывающим, что видеоигры с элементами насилия приносят вред[26]. А те, у кого сильна идентификация с католиками (например, люди, согласные с утверждением: «Я ощущаю солидарность с католиками всего мира»), проявляют больше скептицизма, когда католического священника обвиняют в развратных действиях[27].

А в некоторые группы можно вписаться, только подчинившись определенным ограничениям. Они могут относиться к тому, что членам группы позволено хотеть, или к тому, что им позволено о себе думать. Такие установки называются синдромом высокого колоса: если колос заметно выше других, его сбивают палкой. Точно так же любого члена группы, демонстрирующего слишком высокое мнение о себе или слишком большие амбиции, ставят на место. Тот, кто хочет вписаться в такую группу, должен приобрести привычку умалять свои достижения и скрывать стремления даже в мыслях.

Обдумав все возможные цели, для которых люди применяют мотивированное мышление, вы поймете, почему предлагаемые методы борьбы с ним часто бесполезны. Эти предложения, как правило, содержат слова «научить» и «воспитать». Например:

Нужно учить школьников распознавать когнитивные искажения.

Нужно давать людям навыки критического мышления.

Нужно воспитывать в людях умение рационально и логично мыслить.

Ни один из этих подходов не оказался сколько-нибудь плодотворным для изменения образа мыслей в долговременной перспективе или вне учебной аудитории. И это не должно нас удивлять. Мы используем мотивированные рассуждения не потому, что чего-то не знаем, а потому, что пытаемся защитить жизненно важные для себя вещи — уважение к себе, удовлетворенность своей жизнью, мотивацию для начинания сложных дел и упорство в преодолении трудностей, хорошее мнение других людей о нас, нашу способность убеждать окружающих и принятие в общественной группе, которую мы хотим называть своей.

Однако то, что мышление солдата — стратегия, применяемая нами по умолчанию, еще не значит, что это хорошая стратегия. Во-первых, у нее могут оказаться нежелательные последствия. Рассматривая умение убеждать, мы увидели: студенты-юристы, случайным образом назначенные защищать интересы одной из сторон в суде, ознакомившись с материалами дела, проникались убеждением, что их сторона абсолютно права как морально, так и юридически. Но эта уверенность отнюдь не помогала убедить судью. Наоборот: чем больше студенты-юристы уверены в правоте своей стороны, тем меньше их шансы выиграть дело — возможно, потому что они не рассматривают возможные возражения на свои доводы и не готовятся их опровергать