— Спирит, что ли? — спросил я сонно.
— А? Нет, спирт не пьет, трезвенник. Язва у него… А вот что тебе интересно будет — так то, что появляется у нас иногда по ночам девушка красоты неописуемой, и никто не знает, откуда она, да и живая ли вообще. Ее так и прозвали: Девушка-Ночь.
— Что же она вытворяет? — поехидничал я. — Кровь пьет?
— А ты не смейся, не смейся! Не дай Бог, встретишь ее ночью. Она так тебя в себя влюбит, что ни о ком другом думать не будешь… Постой, а ты женат ли?
— Женат, тетушка, женат. И приедет моя вторая половина через неделю. Так что твоей Девушке-Ночь надо поторопиться. А то моя Милена ей бока-то намнет.
— Тьфу на тебя! Не веришь, а я правду говорю. Ведет она своего избранника к Волшебному камню, говорит ему слова, которых он и слышать не слыхивал, и любят они друг друга до исступления…
— И многих она так… защекотала? — хотел я рассмеяться, но почему-то не получилось, словно смех застрял где-то в горле.
— Были, были молодцы, — загадочно ответила тетушка Краб. — Один умом тронулся, другой с водонапорной башни сиганул. А третий и вовсе сгинул. Наверное, в болоте.
— Где же этот Волшебный камень находится?
— У болота и лежит. Неподалеку от дома Арсения. Твоего теперь дома.
— А не сходить ли мне к нему прямо сейчас?
— Толку-то? Она сама тебя должна к нему подвести. Да и не шути ты так на ночь-то глядя.
Тетушка Краб продолжала говорить, а я, думая о Волшебном камне и Девушке-Ночь, медленно погружался в сон. Странные, застывшие картинки, словно кто-то крутил диафильм, вспыхивали в моем отключающемся сознании. Они начали мелькать все быстрее и быстрее, пока не слились в какую-то фантасмагорическую панораму, охватившую разом всю Полынью, где стены и крыши домов стали прозрачными, а я, невидимый, плыл над поселком и видел тайную жизнь всех, кого упомянула тетушка Краб. И жизнь их была подобна смерти… Потом я увидел плывущую рядом со мной Девушку-Ночь, она действительно была прекрасна, и мы покинули эту землю, взмыв вверх, к звездам. Одна-единственная звезда была наша, где мы должны были окончить свой воздушный путь. «Вадим, — говорила мне Девушка-Ночь. — Вадим!»
— Вадим! — повторяла тетушка Краб, тормоша меня за плечо. — Что-то ты совсем скис, дружочек.
— А? Сморило… Больно хороша наливочка-то. Ну так что там дальше было? — Я протер глаза.
— Где? Я тебе про электрика нашего рассказывала.
— Да шут с ним! Я тока боюсь. Меня Девушка-Ночь интересует. Когда она последний раз появлялась?
— Будет тебе о ней думать! Еще накличешь на ночь. Ты, вижу, совсем с ног валишься. Давай-ка я тебе где-нибудь здесь постелю, ты и поспишь до утра. В обжитом-то доме и сон крепче.
— Нет, тетушка. — Я поднялся. — Пойду в свой. — Произнеся это слово, я впервые осознал, что у меня есть наконец-то дом.
— А не забоишься?
— Еще чего! Дураков не трогают.
Уже на пороге, когда тетушка Краб перекрестила меня, я вдруг вспомнил, о чем хотел спросить ее.
— А кто такая Аленушка, девчушка с синими глазами? И с котом Федором.
Тетушка Краб улыбнулась, прямо расцвела от ласки.
— Это дочка нашего батюшки, отца Владимира. Умница. Общая любимица. А ты где это ее встретил?
— Так… — махнул я рукой. — Довелось.
Потом попрощался и пошел к своему дому, который белел в лунном свете метрах в трехстах отсюда. Липы тянулись вслед за мной по обе стороны тропинки, как почетный эскорт. Я слегка покачивался, а один раз чуть не упал, споткнувшись о какую-то вылезшую на моем пути корягу. В голове все еще шумело. Мне вдруг непреодолимо захотелось лечь на землю под каким-нибудь деревом, свернуться калачиком и заснуть. Но это желание неожиданно так же быстро прошло, и я из озорства загорланил на весь поселок дурацкую песню на слова собственного сочинения:
Девушка-Ночь! Девушка-Ночь!
Где наша дочь? Уходи прочь!
Девушка-Ночь! Девушка-Ночь!
Как мне помочь? Терпеть мне невмочь!..
Тра-та-та-та-точь… Девушка-Ночь…
На этом поэтическое вдохновение покинуло меня, и я грустно пошел дальше, огорчаясь, что мне не дано писать так же, как Фет. Что-то белое мелькнуло рядом, между липами. Мелькнуло и спряталось. Я остановился, вглядываясь в деревья.
