– Да, – согласилась я. – Но женщины должны понимать, что романы – это одно, а жизнь совсем другое. Нельзя переносить в реальную жизнь законы любовного жанра.
Подруга допила кофе, потянулась за виски и разлила его по бокалам.
– А что слышно о Динкиных делах? – спросила Тоня, отпивая глоток по-европейски, без тоста.
Я взяла свой бокал, пригубила янтарный напиток:
– У Динки вроде бы все в ажуре. Она мне звонила пару дней назад, говорила, что у нее назначена встреча с этой англичанкой… Как ее… Лорой.
– Дама приехала в Москву? – удивилась Тоня.
– Да. Она хотела лично встретиться с Диной.
– Зачем?
Я пожала плечами:
– Познакомиться с дочерью покойного мужа, например.
– А она не поздновато спохватилась? – спросила Тоня. – Может, раньше надо было инициативу проявлять?
– Лора перед Динкой ничем не виновата, – возразила я. – Она ей совершенно посторонний человек. И ничем Динке не обязана.
– Ну, в общем да, – не стала спорить Тоня. – Странно только, что она столько лет обходилась без личного знакомства, а тут примотала.
– Она же Динке все деньги завещает. Наверное, хочет видеть человека, которому достанется семейное состояние.
Тоня снова отпила немного виски:
– И велико оно, семейное состояние?
– Да нет. Динка говорила, что основная часть вложена в недвижимость. Она после смерти Ибрагима получила десять тысяч фунтов, сколько-то то ушло на налоги… В общем, ей досталось около пятнадцати тысяч долларов.
– Неплохо! – заметила Тоня. – Пускай хоть так, но справедливость восторжествовала.
– Ты о чем?
– Я о том, что папаша о дочери при жизни не сильно заботился.
– Бог ему судья, – сказала я. – Справились и без него. Дальше бы тоже справились, но я рада, что у Динки появилось хорошее приданое.
– Приданое – штука опасная! – заметила Тоня. – Аферисты начнут липнуть, как мухи!
Я засмеялась:
– Ты с ума сошла! Ты что, Динку не знаешь?
– Сестрица у тебя, конечно, с характером и неглупая, – согласилась Тоня. – Но знаешь, бывают такие опасные особи, что даже неглупые девушки голову теряют.
– Динка не потеряет! – сказала я уверенно.
– Дай-то бог.
Не знаю, почему, но этот разговор меня встревожил. Я вернулась в комнату и снова набрала Динкины номера. Мобильный отключен, дома трубку никто не снимает. Черт! Неужели с сестрой что-то произошло? Я положила трубку на место и глубоко вздохнула. Посмотрела на часы: только половина шестого.
– Не смей себя накручивать! – сказала я вслух.
– Что? – откликнулась Антонина из кухни. – Ты что-то сказала?
– Нет, ничего. Тебе показалось.
Я вернулась, уселась за стол, взяла бокал и спросила:
– Ты Динку давно видела?
Тоня сморщила лоб, припоминая.
– Неделю назад… Да, точно. В прошлую субботу. Шла с рынка, на улице столкнулась с Диной. Остановились, поболтали. Динка была не одна, с подругой. Собирались на дискотеку. А что?
– Ничего.
Я залпом выпила виски, со стуком поставила бокал на стол и потянулась за кусочком сыра. Тоня наблюдала за мной встревоженными глазами.
– Лиза! Что происходит? Я же вижу: ты сама не своя!
Я прожевала сыр и мрачно ответила:
– Не могу до сестры дозвониться. Час назад звонила – никакого движения. Сейчас перезвонила – то же самое. И мобильник отключен.
– Ну и что? – не поняла Тоня. – Дергаешься, что ли? Ну и дура! Во-первых, посмотри на часы.
– Посмотрела уже!
– Во-вторых, сама знаешь: Динка девушка мобильная. Сидеть дома в выходной день не в ее характере. Наверняка где-нибудь с друзьями… как они говорят… – Тоня пощелкала пальцами, припоминая слово. – О! Тусуется, вот!
– Тусуется, – повторила я. Налила себе еще виски, выпила его одним глотком, как минералку.
Тоня отобрала у меня бокал, приказала:
– А ну прекрати истерику!
– Все, – пообещала я. – Больше не буду. Действительно, чего я всполошилась? Пускай девочка веселится!
– Вот именно! Кстати, – перевела Тоня стрелки на другую тему, – я скоро в Турцию еду. Что тебе привезти?
– Ничего, – ответила я. – Денег нет.
– Потом отдашь!
Я молча покачала головой. Не в моем положении влезать в долги. У подруги масса своих проблем.
Антонина, как и я, получила высшее образование. Она филолог с хорошим стажем работы. И, почти как всякий филолог в наше время, торгует на вещевом рынке турецким ширпотребом.
