– Вкуснотища! – пробормотала я с набитым ртом. Спохватилась, протянула пакет следователю, великодушно предложила: – Угощайтесь!
Тот отмахнулся:
– Ешьте, ешьте! Это для вас.
Я не стала продолжать прения и торопливо запихала за щеку второй пирожок. Этот оказался с картошкой и тоже был невероятно вкусным.
Пятнадцать минут в машине царила тишина. Я как хомяк набивала щеки сдобой и запивала ее чаем. Наконец закрутила крышку термоса, убрала его в пакет, а тот переложила обратно, на заднее сиденье.
– Уф! – выдохнула я от полноты души. – До чего хорошо! Это ваша жена так здорово готовит?
– Жена, – признался Олег Витальевич.
– Передайте ей огромное спасибо.
Мы помолчали. Теплая сытость волной поднялась к моей голове, я почувствовала, что начинаю тупеть. Надо же, как здорово! Я думала, что дальше тупеть мне некуда! Оказывается, есть скрытый потенциал!
– Вы в состоянии рассказать, что произошло? – осведомился Олег Витальевич.
И я начала с Сашиного звонка. Рассказала о нашем разговоре, как сорвалась с места и рванула к Анне Михайловне, не успев толком ни о чем подумать. Рассказала, как и где нашла бумаги. И о том, как на меня напал незнакомец, тоже рассказала. Следователь выслушал меня молча. Я подождала минуту и попросила дрожащим голосом:
– Умоляю, не сердитесь! Я понимаю, что не должна была ехать одна в такое время…
– А если бы вас убили? – резко оборвал он меня.
– Вы бы за меня отомстили! – не удержалась я. – Честное слово, надоело слушать бесконечные нотации. Не маленькая, сама все понимаю. Ну прокололась, прокололась, казните меня!
Олег Витальевич тихо буркнул что-то себе под нос. Я не расслышала, но переспрашивать не стала. По дороге в город мы хранили молчание. Олег Витальевич сердился и не хотел со мной разговаривать, а я дремала. Мы доехали до моего дома. Олег Витальевич остановил машину, тронул меня за плечо:
– Лиза! Просыпайтесь! Приехали.
– Я не сплю, – ответила я, выходя из сладкого состояния полудремы, потрясла головой, разгоняя остатки сна, и выглянула в окно. Темно. Пусто. Страшно. Я повернулась к Олегу Витальевичу: – А оружие у вас есть?
– Нет, – ответил следователь, вытаскивая ключ зажигания из гнезда.
– Почему?
– Потому, что оружие следователю выдают только в экстренных случаях.
– А разве сейчас не такой случай? – удивилась я.
Олег Витальевич вздохнул. Вышел из машины, открыл мою дверцу, взял меня за локоток и помог выбраться наружу.
– Держитесь за меня, – сказал он.
– Не волнуйтесь, – пообещала я. – Не отцепите даже клещами!
До подъезда было всего десять шагов, но каких шагов! Каждый из них мог стать для меня последним. А о том, что может нас ожидать за дверями подъезда, не хотелось даже думать! Я вцепилась дрожащими пальцами в рукав следователя, и мы двинулись вперед. Каждый шаг отдавался в голове предсмертным эхом, но темнота молчала и не предприняла никаких враждебных действий. Когда мы дошли до подъезда, я дышала так тяжело, словно повторила свой исторический забег до пригородной станции.
– Ключ, – сказал Олег Витальевич, остановившись перед дверью.
– Что? – не поняла я. – Ах да!
Достала из сумочки связку ключей, приложила металлический кругляш к электронному замку. Проиграла веселая трель, замок щелкнул и открылся. Олег Витальевич потянул ручку на себя. Я в ужасе вцепилась ему в локоть. Сейчас нам в лоб упрется пистолет! Господи, как страшно! Дверь открылась, я быстро зажмурилась. Но ничего страшного с нами не произошло. Следователь мягко подтолкнул меня и велел:
– Ну, входите!
Я сделала вывод, что все в порядке, и осмелилась открыть глаза.
В подъезде горели все лампы, и никто не ждал нас возле лифта с пистолетом в руке.
Мы поднялись на третий этаж. Возле двери нас тоже никто не ждал, и я дрожащей рукой отперла замки. Мы ввалились в квартиру. Я тут же захлопнула дверь и заложила ее засовом. В изнеможении привалилась к стене, прошептала:
– Слава богу! – Мне все еще не верилось, что мы добрались до дома живыми и невредимыми.
В комнате я плотно задернула шторы и только после этого включила торшер. Мягкий свет рассеялся по стенам, сделал мою маленькую гостиную таинственной и уютной.
