– Еще глоток!
– А не окосеешь? – поинтересовалась Тоня.
Я нервно хрюкнула и тут же схватилась за больное ребро:
– Можно подумать, уже не окосела! Да ты посмотри на мою рожу! На глазик посмотри!
Подруга бросила на меня озабоченный взгляд и неожиданно тоже хрюкнула.
– Прекрасный глазик! Действительно, что тебе терять? – Она недрогнувшей рукой налила мне еще одну порцию, достала второй стакан и плеснула в него немного виски. – Ты меня успокоила, – сказала Тоня, делая глоток.
Я в изумлении уставилась на подругу единственным зрячим глазом. Вот уж действительно удивила! Не думала я, что мои новости могут кого-то успокоить!
– Пока я дошла до твоей двери, меня остановило человек пять, не меньше.
– Кто это тебя остановил? – снова удивилась я.
– Твои соседи! Они мне поведали душераздирающие подробности твоей личной жизни.
Я сразу взялась рукой за больное ребро и предупредила:
– Молчи, а то мне смеяться больно.
– А мне, мать, было не до смеха, – продолжала Тоня укоризненным материнским тоном. – Ты представь, соседи мне сообщили, что все это… – Тут Тоня обвела рукой квартирный разгром и ткнула пальцем в соседнюю стенку, намекая на комнату. – Все это ты со своим любовником сотворила в пароксизме страсти.
Удержаться от смеха не получилась, и я тихонько заныла, чтобы не потревожить больное место.
– Говорят, что любовник приковал тебя наручниками к батарее, избил и исцарапал. Ну якобы вы практиковали жесткий секс. Соседи одного не могут понять, – задумчиво продолжала Тонька, – кто милицию вызвал? Дело-то семейное!
Я снова тихонько заныла на одной ноте. Смеяться не могла, очень болело ребро.
– Хорошие у тебя соседи, – подвела итог подруга. – Пришли, заверили следователя, что претензий к тебе не имеют. Женщина ты тихая, погромы в доме устраиваешь редко. И вообще, все одна и одна… Надо же иногда оторваться!
У меня уже не было сил сдерживаться. Я согнулась пополам и захихикала. Но негромко, так сказать, меццо форте. То есть, вполсилы. Тонька сурово взирала на меня сверху вниз.
– Вот ты смеешься, а представь мое состояние! Что я должна была подумать?
– Ой, умоляю, замолчи! – простонала я.
– Прихожу – квартира разгромлена, соседи шепчутся, милиция в доме…
– Хватит!
– Меня чуть кондрашка не хватила!
Я сорвалась с места, рысцой протрусила в ванную. Применила испытанный прием с холодной водой, после чего набросила на плечи полотенце и вернулась назад, на кухню.
– Тонь, – попросила я, – не надо меня смешить. У меня ребро треснуло.
Тонька мгновенно забыла обо всех упреках.
– Как?!
– А вот так! Меня этот ублюдок долбанул ногой в ребро, оно и треснуло!
– Какой ублюдок? Влад?
Чтобы не засмеяться, я схватила со стола стакан с остатками виски и одним махом опрокинула содержимое в рот. Успокоилась, уселась на табуретку и смогла ответить вполне внятно:
– При чем тут Влад? Грабитель!
– Грабитель… – повторила Тоня. Она обвела взглядом мою скромную кухню и пожала плечами. – Не понимаю! Что у тебя воровать?! Даже микроволновки нет!
«Далась им эта микроволновка!» – подумала я с досадой. И ответила:
– Микроволновка грабителям не нужна. Им нужен Динкин амулет.
– Амулет?
Тоня заинтересованно подвинулась поближе ко мне. Я наклонилась над столом, поманила подругу:
– Помнишь ее украшение из железа?
– С камнем?
Я помедлила, чтобы усилить эффект:
– Возможно, это очень дорогая вещь.
– Да ты что! – ахнула Тоня.
– Следователь так считает. Помнишь, Динка говорила, что ей за эту финтифлюшку тысячу долларов предлагали?
– Помню, – ответила Тоня. – Честно говоря, я ей тогда не поверила. Решила, что девочка придумала всю историю. Какой-то колдун подошел на улице, сует большие деньги за камень и железо… Я решила, что она просто цену набивает этой штуковине.
Я помотала головой:
– Динка вообще не умеет фантазировать. Она приземленная, как электрокабель.
– Заземленная, – тут же поправила Тоня. – Электрокабель заземляют.
– Ну, заземленная. Неважно. Она мне даже показывала визитку этого колдуна.
– Ты ее сохранила?
– Ну да! На фиг она мне нужна? Выбросила, конечно!
– И ничего не помнишь? – взволнованно спросила Тоня. – Ни имени, ни адреса?
