– Какой знак? – спросил бывший муж.
– Помнишь подвеску на камне?
Димка сощурился:
– Буква «А»?
Я кивнула.
– Буква – это знак, – уверенно продолжал «автопилот». – Он спрятан где-то наверху.
Димка перестал дышать.
– И что? – спросил он шепотом. – Это вход в гробницу? – В его глазах зажегся голодный огонь. – Пошли, – велел он.
– Но я босиком… – начала я.
Димка вытащил из кармана небольшой пистолет и приказал:
– Вперед! Ну!..
И я пошла вперед.
Первые десять метров дались мне легко. Но чем выше я поднималась, тем сильнее слепило глаза предзакатное солнце, а босые ноги кололи ветки сухого кустарника. Наконец я не выдержала и остановилась.
– Лезь! – велел Димка снизу.
– Не могу… – Я застонала, припала лбом к холодному камню.
И тут уходящее солнце коснулось вершины горы. Огромная тень, похожая на треугольник, накрыла реку. Вода растеклась расплавленным серебром, приобрела яркий металлический оттенок. Изгиб реки, накрытый тенью горы, напомнил мне что-то очень знакомое. Треугольник и перекладина между боковыми стенками… Причем, перекладина не ровная, а изогнутая в точности, как речное русло. Похоже на стилизованную букву «А»… Додумать я не успела. Подняла голову и крикнула:
– Вот он, знак!
– Где? – переспросил Димка нетерпеливо.
– Выше! – ответила я. – Выше и правее! Поднимись выше, сам увидишь!
Димкина нога, обутая в дорогой кожаный ботинок, оказалась над моей головой.
– Да где он? – закричал Димка. – Не вижу!
«И не увидишь, – подумала я. – Потому что никакого знака там нет. Ай да монголы, ай да хитрецы! Это ж надо додуматься! Теперь понятно, почему японцам не пригодились все их хитроумные приборы, разыскивающие иголку на десятиметровой глубине. Потому, что „захоронение не там“, как было сказано в письме Ибрагима».
– Где он?! – снова закричал Димка.
– Вот! – ответила я и протянула руку вверх.
А когда бывший муж повернул голову вслед за моей рукой, я схватила его за лодыжку и изо всех сил рванула вниз. Димка вскрикнул. Секунду он балансировал, шаря руками вокруг в поисках опоры, но я не дала ему закрепиться и снова дернула за ногу. И снова очень сильно.
Усилие увенчалось успехом, но обошлось мне слишком дорого, потому что я тоже не удержала равновесие, полетела вниз следом за Димкой, упала на живот и ударилась грудью о камни. Что-то негромко треснуло внутри, и я почувствовала, что больше не могу дышать.
Вот и все. Я сломала ребро. Допрыгалась.
Падение меня оглушило.
Несколько секунд я лежала неподвижно и старалась приноровиться к боли, терзающей меня при каждом вдохе. Боль была адской, и слезы снова потекли по моему лицу, размазывая грязь и пыль. Рядом послышалась шаги. Димка присел около меня, прошипел сквозь зубы:
– Живая?
Я не ответила. Закрыла глаза и подумала: может, он бросит меня тут и смоется?
Как бы не так. Бывший муж схватил меня за плечо и резким движением перевернул на спину. Я не смогла сдержать стона. Перед закрытыми глазами полыхнул огонь, сломанное ребро оцарапало изнутри.
– Живая, – мрачно констатировал Димка. – Это хорошо. Думаешь, я дам тебе умереть легкой смертью?
Я открыла глаза и прошептала:
– Ты называешь это легкой смертью?
– Да я тебя, тварь, по кусочкам резать буду, – пообещал Димка.
Я только улыбнулась. Со мной уже столько всего случилось, что я утратила способность бояться.
Перед моим взором открывалась чудная картинка: треугольная тень горы и изгибающаяся перекладина реки между стенками тени. Пока Димка стоит лицом ко мне, он это не видит. Следовательно, не поймет, что же означала буква «А», подвешенная к амулету. Не поймет, что это была вовсе не буква, а геометрическая фигура.
«Хитро придумано, – признала я с уважением. – Теперь-то я точно знаю, где похоронено тело монгольского хана по имени Темучин. Знаю, но никому не скажу».
Димка склонился надо мной. Я увидела бледное лицо, испачканное пылью и грязью. На меня смотрели желтые тигриные глаза, горящие ненавистью.
– Ты меня обманула?
Я, с трудом разлепив распухшие губы, проскрипела:
– Да.
Димка посмотрел на меня, что-то прикинул. Перевел взгляд на пистолет, валявшийся рядом со мной. Покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Так легко ты не умрешь.
