Пора поискать удачи. Держа руки под плащом, я приблизился к горе исходящих горячим паром пирогов. Я протянул руку — но тут рядом со мной откуда-то взялся тот мужчина с сигарой.
— Восточную звезду найти нелегко, — произнес он тихим, но веселым голосом.
И только тогда я заметил значок у него на лацкане — маленький меч, увенчанный черепом. Символ Ракшана.
Я дал ему ответ, которого он ожидал:
— Но она ярко светит тем, кто ищет ее.
Тогда он хлопнул левой ладонью по сжатой в кулак правой руке, как это всегда делали братья Ракшана.
— Добро пожаловать, ученик, мы ждали тебя.
Он наклонился и шепнул мне на ухо:
— Ты должен о многом рассказать.
Что произошло дальше, я не могу объяснить в точности. Последним, что я помню, была продавщица пирогов, прятавшая в карман монеты. А мой затылок внезапно пронзила боль — и мир погрузился во тьму.
Когда очнулся, я обнаружил, что нахожусь в сырой и темной комнате; я заморгал, потому что вокруг внезапно вспыхнуло множество высоких свечей. Мужчина с сигарой исчез. Голова у меня болела черт знает как, и теперь, когда я пришел в себя, мой страх еще сильнее заострился о точильный камень неведомого…
Где я? Кем был тот человек? Если он из братьев Ракшана, зачем ему бить меня дубинкой по голове? Я таращил глаза, прислушиваясь, надеясь уловить какие-нибудь звуки, голоса, что угодно, лишь бы понять, куда я попал.
— Картик, брат Амара, принятый в братство Ракшана…
Голос, низкий и сильный, звучал откуда-то сверху. Но я ничего не мог рассмотреть, кроме свечей — за ними была непроглядная тьма.
— Картик! — повторил голос, ожидая ответа.
— Да… — прохрипел я.
— Начнем же суд.
Понемногу проявились очертания комнаты. Футах в двенадцати над полом, или даже выше, располагались перила, бежавшие по всему периметру круглого помещения. За перилами я едва мог различить зловещий темный пурпур одежд высших руководителей Ракшана. Это были не те братья, что обучали меня, — это были могущественные персоны, всегда пребывавшие в тени и управлявшие оттуда обществом. Для того чтобы предстать перед трибуналом, я должен был совершить или нечто очень хорошее, или нечто слишком плохое.
— Мы встревожены тем, как ты выполнял задание, — продолжил голос. — Предполагалось, что ты следишь за девушкой.
Значит, нечто слишком плохое. Меня вновь охватил ужас. Это был не страх перед уличными хулиганами, способными поколотить и ограбить, но страх, что я разочаровал моих благодетелей, моих братьев и что я должен испытать на себе их правосудие, вошедшее в легенды.
Я тяжело сглотнул.
— Да, брат, я следил за ней, но…
Голос зазвучал резче:
— Предполагалось, что ты будешь следить за ней и докладывать обо всем нам. И только. Неужели эта задача оказалась чересчур трудной для тебя, ученик?
От страха я был не в силах вымолвить ни слова.
— Почему ты не сообщил нам обо всем в тот самый момент, когда она вошла в сферы?
— Я… я думал, что держу все в руках.
— И так оно и было?
— Нет.
Мой ответ повис в воздухе, как густой дым множества свечей.
— Нет, ты не владел ситуацией. И теперь сферы взломаны. Случилось немыслимое.
Я вытер вспотевшие ладони о коленки, но это не помогло. Холодный, металлический вкус страха заполнял мой рот. Я ведь очень многого не знал об этой организации, о братстве Ракшана, с которым связал себя обещанием, которому отдал свою преданность, саму свою жизнь, как и другие братья до меня. Амар много рассказывал о Ракшана, об их кодексе чести. Об их месте в истории, об их значении как защитников сфер.
— Если бы ты пришел к нам сразу, мы могли бы приостановить события.
— Со всем моим уважением… она не такая, как я думал.
Я немного помолчал, вспоминая девушку, которую оставил там, позади, — умную, с проницательными зелеными глазами…
— Я уверен, у нее добрые намерения.
Голос оглушительно загремел надо мной:
— Эта девушка куда опаснее, чем ей самой думается! И представляет куда более серьезную угрозу, чем тебе может прийти в голову, мальчишка! Она способна уничтожить всех нас, ей достанет на это сил. А теперь из-за вас двоих ее сила спущена с привязи. И воцарился хаос!
— Но она победила убийцу Цирцеи…
