– Рен, ты идешь? – окликнул меня Михей и посмотрел на остальных сто двадцатых. – Вы, ребята, останетесь здесь.
Я быстро взглянула на Бет. В остинском филиале у нее был самый высокий номер, однако Михей по пути сюда сказал мне, что она перезагрузилась всего пять месяцев назад. Хотя она вполне справлялась с ролью предводительницы остинских рибутов, я сомневалась, что ей удастся подготовить их к бою. Ее лицо оставалось бесстрастным, но пальцы безостановочно накручивали прядь волос.
– Тебе нормально во втором эшелоне? – тихо спросила я.
Помявшись, она ответила:
– Да.
Вперед шагнул темноволосый спокойный и уверенный парень из местных:
– Мы им все разъясним.
Бет кивнула и махнула мне рукой. Я побежала догонять Михея. Первый эшелон рибутов находился за воротами. Они уже расслабились и беззаботно трепались, прислонившись к деревянным створкам. Обстановка была безмятежной, но в воздухе уже витало предвкушение будущей схватки. Мне всегда нравился азарт погони и хорошей драки, и я почти понимала нетерпение некоторых из них. Возбуждение помогло мне отогнать страх.
– Как ты управилась с челноком? – осведомился Михей, останавливаясь и щурясь на горизонт.
– Нормально, вот только посадка… Не очень получилось, повредился немного.
– Тогда назначим другого пилота. Мы с тобой сядем в челнок и еще в воздухе собьем их столько, сколько получится. – Он одобрительно посмотрел на меня. – Потрясающая идея – захватить челноки КРВЧ и смыться. Как вам удалось?
– Нам помогли повстанцы – Тони, Десмонд и другие. Ты же их знаешь?
Михей рассмеялся, хотя я не вполне поняла над чем.
– Да, мы знакомы. Полезная компания.
Это, пожалуй, было слабо сказано. Без них я не сумела бы проникнуть в остинский филиал и раздобыть антидот для Каллума. И уж точно не смогла бы освободить всех рибутов и скрыться. Теперь я перед ними в долгу. Как ни досадно это признавать.
В ожидании челноков Михей расхаживал взад и вперед, время от времени переговариваясь через коммуникатор с дозорными на вышках. Меня так и подмывало пристроиться рядом с ним. Я мечтала только об одном: скорей бы все это кончилось. Хотелось устроиться поуютнее в объятиях Каллума и проспать до весны.
Вскоре показались наши челноки. Оба совершили мягкую посадку неподалеку от нас. Тот, который пилотировала я, был вполне исправен, несмотря на вмятины и длинную трещину на лобовом стекле.
Дверь второго открылась, и на землю спрыгнула Адди. Недоуменно склонив голову набок, она что-то разглядывала за моей спиной. Я обернулась и увидела двух парней, которые быстро шли в нашу сторону; у каждого в руках было по две странные штуковины, похожие на огромные ружья. За ними шагали еще двое, оснащенные так же.
– Что это? – спросила я, когда они остановились рядом с Михеем.
– Гранатометы. – Он показал на рибутов, стоявших у ворот. – У них тоже есть. Это наше лучшее средство противовоздушной обороны.
Где они этого понабрали?
– Молодчина, – похвалил Михей Адди. – Ступай в лагерь, тебе выдадут оружие. Унтер-шестидесятые в третьем эшелоне, в тылу.
Она прошла мимо нас, едва кивнув мне. Похоже, не меньше меня рвалась в бой.
Михей скомандовал посадку, и я забралась в челнок. Двое ребят с гранатометами последовали за мной.
– Ни разу не стрелял из них в воздухе, но страсть как хочется попробовать, – признался Михей, протягивая мне один. Гранатомет был тяжелее винтовки – фунтов десять, но поднять можно. Он напоминал гигантский пистолет с непомерно большим стволом.
– Кладешь на плечо, – объяснил Михей. – Одна рука сзади, другая спереди.
Я подхватила гранатомет, держа под стволом и за барабаном. Затем заглянула в черную трубку сверху и увидела черный кружок внутри еще одного, побольше, – чтобы удобнее было наводить.
– Это прицел, – сказал Михей. – Я понимаю, вещь незнакомая, но просто прицелься получше и нажми на курок. У тебя шесть выстрелов, потом передашь его ребятам, тебе дадут новый, а этот перезарядят. Думаю, ты будешь в восторге. – Он улыбнулся и дал мне тычка в плечо.
Он здорово мне доверял, и все из-за номера. Конечно, он слышал обо мне от Рили, да и наша операция по освобождению остинских рибутов его впечатлила, но на моих ста семидесяти восьми минутах он просто зациклился, не меньше, чем корпорация. Я не знала, горевать мне или радоваться.
