Чтобы проанализировать итоги своей прошлой жизни, чтобы некоторые её факты не стерлись из памяти, я решил написать данную книгу.
На Пасху 1999 года я со своим товарищем Евгением Харламовым совершили вооруженное нападение на РУВД города Вышнего Волочка результате чего трое милиционеров было убито и один ранен.
Нашей целью был захват оружия и поднятие народного мятежа против существующего государственного строя в России.
Читателю будет небезынтересно узнать от первого лица что толкнуло на этот поступок двух мирных религиозных граждан, какие события этому предшествовали, как они развивались на самом деле и чего в итоге удалось добиться. Также думаю, что мой жизненный опыт пригодится многим думающим неравнодушным русским людям.
Про сионистские демократические СМИ прилепили нам клеймо «православных фанатиков» с целью дискредитации христианской идеи о противодействии злу силою. Книга поможет разобраться что сказанное о нас правда, а что ложь. Кроме того я заострю внимание как на очень серьезных и актуальных проблемах всего общества, так и каждого человека в отдельности. Их ложное истолкование или замалчивание ничего кроме зла принести не может. Сюда я отношу вопросы прежде всего современного Православия, вопросы процветания лжи, подлости и трусости, из за которых мы оказались в помойной яме жидовского ига, вопросы устройства современного общества и каким оно должно быть в будущем, чтобы зло навсегда ушло с нашей земли.
Чтобы перейти к повествованию книги, читателю необходимо поближе познакомиться с её автором. Поэтому я начну с самого неинтересного раздела книги, а именно с автобиографии.
Родился я в 1961 году в Москве в Кунцево вторым ребенком. Мой отец после возвращения с войны окончил с красным дипломом юридический факультет МГУ и работал судьёй в Киевском народном суде города Москвы. Образование своё он на этом не закончил и продолжал заочно учиться в автодорожном институте. Мать работала копировщицей на заводе ВИЛС.
До 1967 года мы жили в коммунальной квартире на Сетуни, — рабочем предместье столицы. В годы первых пятилеток происходила быстрая урбанизация сельского населения, — вчерашние крестьяне съезжались строить заводы и фабрики. Вот и мои предки по линии отца приехали из Тверской губернии, а со стороны матери из Рязанской возводить всесоюзное авиапредприятие ВИЛС (всесоюзный институт лёгких сплавов).
В комнате нас жило пять человек: отец, мать, старший брат, я, и баба Фрося, — мать отца. Во время войны она потеряла двух близких ей людей: мужа — деда Михаила и старшего сына Фёдора. Оба они на фронте пропали без вести, и где находятся их могилы до сих пор не известно.
При жизни до войны дед Миша работал бухгалтером, что в то время считалось привилегированным уделом грамотных людей. Баба Фрося тоже была грамотной, — 1894 года рождения она с малолетства находилась в прислугах у господ, — присматривала за их детьми. До революции вместе с хозяевами она объездила пол-Европы, о чем свидетельствуют фотокарточки и открытки, которые она посылала домой родителям в д. Хорошово Старицкого уезда Тверской губернии и хранящиеся в нашей семье.
Господа по-видимому были сильно к ней привязаны и после революции хотели забрать её с собой в Америку. Как рассказывала моя мать, даже были собраны необходимые для эмиграции документы за подписью самого Лендина, но родители не разрешили ей уехать.
Баба Фрося, в молодости обученная правилам аристократического этикета и частично приобщенная к господской жизни, в Советском государстве до самой своей смерти работала при заводском подсобном хозяйстве обыкновенной тепличницей. Внешне она ничем не отличалась от старух своего поколения, но благородство и внутренняя культура выдавали её не совсем обычное воспитание. Скажем она никогда не имела привычку сидеть возле подъезда с другими женщинами и наводить сплетни на жильцов дома. Всякий раз проходя мимо она ругала сплетниц за их длинные языки…
Я её помню помню тихой маленькой старушкой, не лезшей ни в какие дела, никогда никого не осуждавшей и живущей, казалось бы, своей внутренней жизнью. Дома она или готовила на кухне, или сидела на диване и читала книгу через свой дореволюционный монокль.
