Честно говоря, мне было совершенно наплевать на подружек, свои проблемы настолько переполняли меня, что казалось, блохами они снуют по позвоночнику, от шеи до крестца, вызывая нестерпимый зуд. Когда ты можешь погибнуть в любую минуту, не до бабского трепа! Еле ушел от этих скотов, электричку сменил, едва успел запрыгнуть в вагон. Убили бы… Но как она была хороша!..
— Плюнь! — сказала, как молотком ударила по наковальне, блондиночка с удивительным восточным разрезом глаз, и сама испугалась своего неожиданного вскрика, огляделась, но в вагоне в ночное время было пусто, если не считать меня. Блондиночка глубоко задышала, волнуясь кондитерской грудью, на всякий случай наклонилась ближе к подруге, повторила уже тише, но с прежним напором: — Плюнь!
— Не могу-у-у! — неожиданно простонала товарка, и из глаз ее покатились огромные слезины. — Убью!!!
От глагола «убью» меня тряхануло высоковольтным напряжением. Хотел, было, броситься под лавку, но успокоил себя, что это только бабы и мне ничего не грозит, я расслабился и нарочито зевнул.
— И как ты это сделаешь? — поинтересовалась блондиночка, облизывая сочные губы.
— Ножом! Или застрелю! — отозвалась подруга и решительно встряхнула копной чудесных рыжих волос. Слезины сорвались с щек, одна долетела до меня, и я, автоматически чавкнув, поймал кристалл, распробовав горечь дорогой бижутерии… Кажется, не заметили моей идиотской выходки…
— Почему не яд?
Рыжая с изумлением уставилась в голубые глаза своей визави, а затем вдруг рассмеялась, да так звонко и заразительно, что я сам было чуть в голос не захохотал в поддержку. Сдержался.
— Ну, слава Богу! — обрадовалась блондинка. — Было бы из-за чего! Ишь, Сонька Золотая Ручка!
— Ну, объясни мне, с какой стати он командует мною!
— Натура такая!
— Пусть натуру свою в задницу и засунет!
— Предложи ему.
— Боюсь! Он грубый! У меня все тело в синяках!
— Тогда не предлагай.
Рыжая похлопала глазами, затем поглядела в мою сторону.
— Может быть, послать его подальше?!.
— Пошли! — поддержала блондиночка. — А с кем будешь?.. Хотя можно подыскать тебе что-нибудь вроде моего Жорика. Жорик — он добрый, он понятливый! Безопасный…
— Откуда ж опасности взяться в шестьдесят! У вас и секс безопасный!
— Стерилизованный, — подтвердила блондиночка. — У Жорика шестеро детей! Седьмой ему ни к чему!.. А мне первый не к сроку! Зато покойно и богато!
— Своло-очь!.. — вдруг опять заплакала рыжая. — Да я без его рук и ночи не проживу-у! Они… Они — волшебные, — молодая женщина на миг запнулась. — Его пальцы… Пальцы… Как у Башмета!.. Ногти с луночками…
— Кто это, Башмет?.. Веркин грузин? — Блондиночка силилась вспомнить и приподняла тонюсенькие бровки.
— Какой грузин! Альтист всемирно известный! На демона Врубелевского похож!
Блондиночка довольно успешно сыграла процесс воспоминания.
— А-а, ну да!
— Ну, я же молодая! Как же мне без его ласки! Ты не поверишь, хочется всегда и везде! И только его!
Рыжая повозилась в сумочке, выудила горстку крошечных конфеток, отсыпала в ладошку блондиночке, себе в ротик. Обе захрустели белыми сахарными зубками.
— Хочешь, котик! — И протянула руку, до локтя усыпанную веснушками.
Я даже сначала не понял, что жаждущая ласки всегда и везде обращается ко мне, а когда уразумел, сделал вид, что не расслышал, поворотил голову.
— Как хочешь! — не стала приставать рыжая и продолжила монолог: — Господи, ты бы видела его фигуру! Каждая мышца прописана! Задница такая!.. На нее спокойно можно том Толстого поставить!
— На мою тоже! — встряла блондиночка.
— Тебя же не Стивом зовут!.. А знаешь, у него на груди, под левым соском, маленький шрам. В детстве кто-то чиркнул перочинным ножиком… Такая беленькая полоска на загорелой коже… Боже, как он меня возбуждает, этот шрам… Прямо мурашки бегают!..
Я тотчас вспомнил свой зуд и осторожно почесался.
— Под правым, — уточнила блондиночка, и я задался вопросом, отчего же у нее такие восточные глаза. Крашенка, что ли? — Под правым.
— Что — под правым? — не поняла рыжая.
— Шрам.
Безусловно, все блондинки — дуры! Конечно, я об этом всегда знал, хотя любил беленьких страстно и всю сознательную жизнь! И любил именно за полное отсутствие тестостерона в их организмах! Тогда как рыжие, наоборот, были для меня всегда олицетворением женского ума. Здесь всегда чуток мужских гормонов. И эта рыжая, судя по всему, не стала исключением. Она смотрела на подругу, казалось, вечность, пока не отважилась спросить напрямую:
