Он поцеловал жену в щеку и присел у кухонного стола. Он улыбнулся и спросил: – А где Энтони?
– Где—то недалеко,– сказала мать.
Тетя Эми стояла у горящей плиты и ложкой помешивала в горшке с горохом.
Мать вернулась к печи и стала поливать ростбиф жиром.
– Да, сегодня был хороший день,– сказал отец, как заводной, механически.
Затем он взглянул на котелок с тестом и на доску для нарезания хлеба на столе.
Он понюхал тесто.
– М—м,– сказал он.– Я так голоден, что съел бы буханку в один присест.
– Никто не говорил Дэну Холлизу о том, что нынче его день рождения? – спросила мать.
– Нет, мы не проболтались.
– Мы подготовили такой приятный сюрприз!
– М—м? А что?
– Ну… ты знаешь, как Дэн любит музыку. Так вот, на той неделе Тельма Данн нашла у себя на чердаке патефонную пластинку!
– Не может быть!
– Да, да! И мы подбили Этель, чтобы она спросила… знаешь, так, словно бы невзначай… есть ли такая у него. И он ответил, что нет. Разве это не прекрасный сюрприз?
– Да, конечно. Пластинка, подумать только! Почаще бы находить такие вещи!
А какая это пластинка?
– "Ты мое солнце" в исполнении Перри Комо.
– Здорово. Мне всегда нравился этот мотив.– На столе лежали несколько сырых морковок. Отец выбрал морковку поменьше, обтер ее о грудь и откусил.– Как же Тельма нашла ее?
– Ну, как обычно… Просто обшаривала дом, искала новые вещи.
– М—м,– отец жевал морковку.– Слушай, а у кого эта картина, которую мы тогда нашли? Мне она нравилась – этот старый корабль на всех парусах…
– У Смитов. В следующую неделю ее возьмут к себе Сайпики, отдадут Смитам музыкальный ящик старого Ма—кинтайра, а мы отдаем Сайпикам…– и она принялась перечислять вещи, которыми будут обмениваться женщины в церкви в воскресенье.
Он кивнул.
– Да, пожалуй, мы не скоро получим картину назад. Слушай, милочка, попробуй забрать у Рейлисов тот детектив. Я был занят в ту неделю, когда он был у нас, и мне так и не удалось прочитать до конца…
– Постараюсь…– сказала мать с сомнением.– Кстати, я слыхала, что Ван Хьюзенсы нашли у себя в подвале стереоскоп.– Голос ее обрел обвиняющие нотки.– И они целых два месяца никому не говорили об этом…
– Скажи—ка,– сказал отец с заинтересованным видом.– Это тоже было бы неплохо. А много картинок?
– Думаю, что много. Я узнаю в воскресенье. Хотелось бы мне заполучить это… Но мы все еще должны Ван Хьюзенсам за их канарейку. Понять не могу, почему эта птичка сдохла именно в нашем доме! А теперь Бетти Ван Хьюзенс ничем не удовлетворишь. Она даже намекнула, что хочет наше пианино на время!
– Ну ладно, милочка, попробуй все—таки насчет стереоскопа. Или еще чего—либо, что, по—твоему, нам бы понравилось.
Он наконец проглотил морковку. Морковка была немного незрелой и жесткой.
Из—за капризов Энтони насчет погоды жители никогда не знали заранее, какие посевы дадут урожай и в каком состоянии будет этот урожай. Единственно, что они могли делать,– это сеять как можно больше. И каждый сезон что—нибудь давало достаточный урожай, чтобы прожить. Однажды получился огромный избыток зерна. Тонны зерна пришлось перетащить к окраине Пиксвилла и вышвырнуть в пустоту. А то нечем было дышать, когда оно начало портиться.
– Знаешь,– продолжал отец,– это славно – иметь в деревне новые вещи.
Приятно думать, что есть еще много вещей, которых никто не нашел, в подвалах, и на чердаках, и в сараях, и за сундуками. Они как—то помогают жить. А все, что помогает…
– Ш—ш—ш! – мать нервно оглянулась.
– О,– сказал отец, торопливо улыбаясь.– Все в порядке! Новые вещи – это хорошо! Так славно, когда в деревне появляются вещи, которых ты никогда не видел, и ты знаешь, что вещи, которые ты даешь другим, нравятся людям… Это действительно хорошо!
– Очень хорошо! – эхом отозвалась его жена.
– Очень скоро,– сказала тетя Эми от печки,– не останется ни одной новой вещи. Мы разыщем все, что можно найти. Господи, это будет так скверно…
– Эми!
– Ну как же.– Ее бледные глаза были пусты и неподвижны, как всегда, когда она впадала в идиотизм.– Это будет просто стыдно – никаких новых вещей…
– Не говори так,– сказала мать, вся дрожа.– Эми, успокойся!
– Все хорошо,– сказал отец особым, громким, предназначенным для подслушивания голосом.– Это хорошая беседа. Все в порядке, милочка, разве ты не понимаешь? Эми может говорить все что хочет, это хорошо. Это хорошо, что ей так плохо. Все хорошо. Все должно быть хорошо…
