Так оно и есть. В комнату входят двое в штатском, в шляпах: один маленький, круглый, другой высокий, сухощавый. Офицер вскакивает, уступает свое место маленькому, и тот располагается по-хозяйски: сразу видно, начальство.
— Что произошло? — спрашивает маленький.
— Вот они, — женщина-контролер показывает на агентов, — нахально проскочили…
— Ладно, ладно, вы идите на свой пост, товарищ старшина в курсе? Он доложит. Вы идите, идите…
Офицер ловко выпроваживает ее из комнаты.
Тогда маленький обращается сразу к нам:
— В связи с происшествием — предъявите документы.
Мы понимаем, что у них какой-то свой план и что спорить бесполезно; но начинаем базарить: какие-то типы нас преследуют, нарушили порядок в метро, а нас из-за них здесь держат да еще и документы требуют. Пусть они предъявят свои!
— Пожалуйста, можем начать с них. Давайте ваши документы, — протягивает он руку к агентам.
Те поочередно подают ему — не паспорта, а какие-то служебные удостоверения. Он просматривает и зачитывает вслух:
— Мастер завода… Работник склада… слесарь… Ну вот, мы это все запишем.
— Запишите еще, что эти мастера и слесари гонялись за нами по всей Москве.
— Я не гонялся, — говорит «меховая шапка». — Я ехал по делу и случайно влип в эту историю.
— Случайно! В одной машине вот с этими случайно ехали вслед за нами от дома, случайно все вместе побежали за мной в метро, окружили там меня тоже случайно? И через барьер на эскалатор без пятаков тоже прыгали случайно?
— Почему вы так думаете, что он за вами ехал? — останавливает маленький. — Кто вы, собственно?
— А вы кто? Мы вас не знаем, и вы без формы.
— Мы оба, я и вот этот товарищ, — он показывает на своего молчаливого сухопарого напарника, — мы из угрозыска. Моя фамилия Медведев. Мы разыскиваем одного человека, некоего Марченко. Может, он среди вас. Предъявите документы.
У Ю.П. не оказалось никаких документов, только бесплатный проездной билет (с фотокарточкой) на городской транспорт — привилегия депутата райсовета. Медведев бегло просматривает паспорта — кроме моего. Немного дольше вертит в руках депутатский «мандат» Ю.П. Записывает фамилии моих друзей на клочке бумаги — и принимается за изучение моего паспорта.
Тем временем высокий, пошептавшись с одним из агентов, обращается к Ю.П.:
— Товарищ, откройте кинокамеру и засветите пленку.
— Почему? — спрашивает Ю.П.
Мы тоже ввязываемся в спор. Высокий настаивает. Медведев, держа в руке мой паспорт, переговаривается с «меховой шапкой». Потом он вмешивается в разговор о кинокамере:
— Вы делали съемки на улицах Москвы и в метро…
— А это не запрещено. Около секретных объектов мы и близко не были.
— Засветите пленку, просим вас, — опять разговор с нами ведет один Медведев, а высокий отошел в сторону.
— Я не стану этого делать, — упирается Ю.П. — Объясните, в чем дело, почему вам не нравится кинокамера?
— Вы должны засветить…
— Вы меня засняли, — влезает «меховая шапка», — а я, может, не хочу. Это нельзя.
— А выслеживать нас можно? Я этого тоже не хочу.
Медведев пытается перевести все в шутку:
— Поверьте, не каждому вообще приятно сниматься. Вот я, например, не хочу с моей прической красоваться на фотокарточке.
Он театрально снимает шляпу и гладит себя по голому черепу.
— Мы снимали этих людей, потому что они преследуют нас. На пленке доказательства.
Шутки шутками, но появился и угрожающий тон: если вы добровольно не согласитесь, отберем кинокамеру и засветим сами. Услышав это, Ю.П. был взбешен. Тогда остальные, видя, что этот очень сдержанный человек в ярости может наделать глупостей и нажить себе неприятности, стали его успокаивать и уговаривать согласиться. И Ю.П. в конце концов засветил пленку.
Медведев объявляет:
— Все могут быть свободными. Идите по своим делам. А Марченко нам нужен, — он оборачивается ко мне. — Прошу за нами.
Мои друзья в один голос запротестовали:
— Мы без него никуда не пойдем! Одного его с вами не отпустим!
И опять меня крепко держат под руки мои друзья — милиции без применения силы не подступиться. А потасовки они не хотят.
— Что вы так расстраиваетесь за своего Марченко, — опять шутит Медведев, но в тоне его слышно недовольство, — ничего с ним не случится. Поговорим, и все: вы в него так вцепились, будто его у вас собираются вырвать из рук!
