– По-моему, он у Казика, – ответила я. – Он брал все «Вестники». Если их нет в конференц-зале, значит – забрал их домой.
Януш со вздохом встал и вышел. Какое-то время была тишина, потом дверь за моей спиной внезапно громко хлопнула. Я обернулась.
Януш стоял смертельно бледный, опершись о косяк, и молча смотрел на меня. Он выглядел так, как будто за минуту до этого кто-то треснул его чем-то тяжелым по голове. Я почувствовала, как у меня внутри все похолодело, и тоже молча смотрела на него. Двое других, обеспокоенные странной сценой, следовали моему примеру.
– Что с тобой? – наконец спросил Веслав. – Тебе нехорошо?
– Слушайте, – сказал Януш не своим голосом. – Слушайте...
– Ну, слушаем! Что с тобой случилось?
– В конференц-зале лежит Тадеуш...
Мы опешили. Он что, с ума сошел? Теперь у него начались настойчивые галлюцинации? Или он просто валяет дурака?..
– Дурака валяешь? – спросил Веслав с надеждой в голосе.
Януш стоял неподвижно, глядя на меня каким-то странным взглядом.
– Идите, – медленно сказал он, – посмотрите...
Он оторвался от косяка, подошел к столу, уселся и положил голову на руки. Мы посмотрели друг на друга, сорвались с места и все трое одновременно бросились в конференц-зал.
На полу, между столом и окном, лежал Тадеуш Столярек с затянутым на шее голубым пояском от женского халата. Он лежал лицом вверх и стеклянным неподвижным взглядом смотрел в потолок...
***
Сколько времени стояли мы трое, втиснувшись в узкую дверь конференц-зала и ошеломленно вглядываясь в подлинный труп Тадеуша, – не знаю. Двое других тоже не знали. Через какое-то время этот коллективный соляной столб обратил на себя внимание Веси и Ядвиги, сидящих за своими столами в коридорчике, служащем комнатой администрации, и с интересом наблюдающих за нами. Веся первая не выдержала.
– Что они там увидели? – спросила она с заметной претензией в голосе.
Поднялась, раздвинула нас и вошла в зал. Какое-то мгновение она тоже стояла неподвижно, но потом среагировала, да еще как!
Крик, который она издала, трудно было бы назвать человеческим. Со страшным воплем, от которого здание затряслось, она повернулась и ринулась в направлении входных дверей, в комнату Иоанны. Последующие минуты дали нам ясное представление о том, что будет, когда прозвучат трубы Страшного суда.
Ближе всех находилась Ядвига, и она первая вбежала в конференц-зал.
Между ней и остальными сотрудниками во времени оказался короткий перерыв, возникший оттого, что все в первую очередь кидались в направлении источника шума, то есть Веси. Этот перерыв Ядвига использовала для выполнения нескольких довольно странных действий. Закричать она, конечно, закричала, но менее испуганно, чем Веся, затем сделала несколько шагов вперед и назад, притоптывая при этом на месте, что производило впечатление оригинального танца, совершенно неуместного в данных обстоятельствах.
Наконец она решилась на большой шаг вперед и упала на колени перед телом Тадеуша. Это, в свою очередь, было похоже на взрыв отчаяния, логическим следствием которого явилось бы безумное лобызание покойника. Но Ядвига, по-видимому, не собиралась этого делать, она хотела прощупать у него пульс. Но у Тадеуша уже нечего было прощупывать, поэтому она встала и посмотрела на нас блуждающим взглядом.
– Скорая помощь!.. – крикнула она душераздирающе.
– Милиция... – отозвался около меня Веслав сдавленным голосом.
В этот момент кончилось короткое время перерыва. Мы получили удар с тыла, и начался судный день. Весь персонал мастерской ринулся на штурм несчастного конференц-зала, потому что никто, разумеется, не верил крикам Веси, и каждый хотел увидеть труп собственными глазами. А в следующую минуту и собственным глазам переставал верить.
***
С силой впихнутый внутрь Лешек вырвал у Ядвиги из рук телефонную трубку с криком:
– Милиция! Как позвонить в милицию?!
– Скорая помощь! – закричала Ядвига и вырвала у него трубку обратно.
– Надо человека спасать!
– Кого вы собираетесь спасать? Вы не видите, что он холодный?!
– Сами вы холодный! Врача!..
– Вы ненормальная! Милиция!..
Этот оживленный диалог продолжался под аккомпанемент ужасающего шума.
