Спешу кончить. Много дел. Пишите мне почаще. Ну, целую всех.
P. S. Папа, есть много тем для рассказов о колхозниках".
Еще одно письмо -- Феликсу в лагерь. Феликса только что осудили. В семье -- шок. Отец уходит из редакции "Ленинградского железнодорожника". Надежде -- девять лет. Вере -- тринадцать. Юрке -- пятнадцать, он порывается бросить школу и идти работать. Мать устраивается контролером ОТК на электротехнический завод. Мне только что исполнилось семь месяцев, я качаюсь в гамаке меж двух березок, и сестры по очереди смотрят за мной. И Надежде запрещают брать меня на руки -- боятся, что мы с ней загремим куда-нибудь в крапиву...
"28 июня 1950 года.
Здравствуй, дорогой Феликс!
Получил твое письмо вчера днем, вернувшись из тундры, где я работаю. В Воркуте стоит база нашего отряда. Приехал я в Воркуту на практику и теперь работаю здесь техником-геодезистом. Рядом, да вообще по тундре и в поселках, я встречаю много заключенных. Я у многих спрашивал о тебе; но никто не знает. А ты, оказывается, вон где. Ну что ж, в лагере, конечно, лучше кормят и свободнее, чем в тюрьме, хотя и строгий порядок. Относительно распорядка в лагерях я достаточно осведомлен, так как работаю рядом с лагерями и у меня в бригаде работают бывшие ЗК.
Работать в тундре трудно, но можно привыкнуть. Есть у меня три верховые лошади с седлами, два охотничьих ружья и боевой карабин. Помощником у меня работает один курсант нашего училища.
В тундре очень много дичи, на которую мы попутно охотимся, так как питание возить с собой по тундре очень трудно.
Феликс, деньги я тебе пошлю переводом, так как в письме они могут пропасть, но в этом письме посылаю тебе десять рублей для пробы.
Деньги (которые пришлю скоро, как получу) бери понемногу, а то могут отнять другие ЗК -- там ведь всякие есть. Я много наслышался здесь об этом.
Феликс! Обязательно учись, иначе ты окажешься в очень незавидном положении по окончании срока. Если ты будешь учиться, это вызовет к тебе уважение окружающих товарищей и начальства, а главное -- ты меньше потеряешь в жизни, так как с образованием ты всегда выйдешь на верную дорогу. Будь справедливым и честным -- это поможет тебе в жизни там.
Вещи свои храни в каптерке. Как у тебя вообще с одеждой? Если можно присылать к тебе что-нибудь из вещей, то мы с мамой пришлем.
Денег я зарабатываю не очень много, но побольше, чем ты, так что буду высылать тебе понемногу. Дело только в том, что деньги я не получаю на руки, а только за них расписываюсь. Получу в конце сезона.
Есть ли у тебя книги? Напиши, как с книгами, дают ли читать? Кто начальник лагеря? Если этого нельзя писать -- не пиши!
Места там у тебя, конечно, красивые... Когда освободишься, мы поедем вместе побродим.
Не хочу тебе читать мораль, но в твоем нынешнем положении ты должен понять, прочувствовать: все, что дается не своим трудом, стоит дешево, но платить приходится дорого. Надолго ли хватило бы этого шоколада и ста рублей денег? Этим положения не спасешь... Мы с тобой старшие и должны помогать матери, тянуть за собой остальных, быть примером во всем, у нас две сестры, которых надо вывести в люди, два брата, один из которых только народился... Надо, чтобы все в нашей семье получили хорошее образование, крепко стали на ноги. Постарайся усвоить на всю жизнь: не твое -- не бери!
Ничего, Феликс, и твой срок конец имеет, и конец будет ближе, если ты будешь хорошо работать, учиться и слушаться. Не обращай внимания на тех, кто будет тебе говорить, что слушаться -- это плохо. Учти, что при твоем положении послушание -- твое спасение.
Феликс, много писать не о чем. Написал самое главное. Теперь до свидания.
Не унывай, я буду писать тебе почаще. До следующего письма.
Целую тебя, Броня".
Брониславу шел двадцать второй год.
Отец второй месяц в больнице -- сердце... Юра, Вера и Надежда -школьники. За учебу надо платить. Я только-только научился ходить. Мать берет мне няньку на полдня и идет работать. Вечером я ковыляю по квартире, пищщу, рву бумагу и мешаю сестрам учить уроки. Юрка за старшего, но он целыми днями гоняет во дворе мяч, надавав сестрам пинков и указаний.
