Феликс выгнал меня из команды где-то недалеко от Новгорода.
Мы поплыли с ним за бензином, попали в сильную грозу и чуть не утонули. Оторвало подвесной мотор. Мы с Феликсом по очереди ныряли в мутную воду, чтобы достать его. Брат читал мне нотации, потому что мотор утоп по моей вине. Он выныривал из воды, отплевывался и начинал крыть меня в хвост и гриву. Я терпел и нырял не очень добросовестно, полагая, что спасти "Москву" в таких жутких условиях нереально. Болтала так, что заякоренная лодка вставала едва ли не вертикально и пустые канистры с грохотом летали в ней. Я предлагал поставить буй на месте утери и переждать непогоду в близкой бухточке. Феликс же упорствовал и говорил, что экспедиционное имущество есть экспедиционное имущество и вернуться без него нам нельзя.
Наконец Феликсу удалось зацепить мотор веревкой, и он сказал, что теперь выгонит меня из экспедиции в три шеи, потому что я -- сопля, и ему стыдно перед товарищами за такого брата. Я сказал, что и сам уйду, потому, что если командир в критическую минуту обрушивается на подчиненного с бранью, то это плохой командир. Феликс хотел жахнуть меня веслом, но я увернулся, и оно переломилось.
Феликс не проронил более не слова, пока мы добирались до лагеря, а там я забрал свой рюкзак и пошел пешком до Новгорода. Компании я сказал, что у меня срочное дело в Ленинграде.
Срочные дела обнаружились позднее еще у двух членов экспедиции.
-- Рабы! -- продолжает клеймить нас Феликс и достает из портфеля эстонский журнал "Искусство и быт". -- Посмотрите, как надо жить! Сейчас же не каменный век, идиоты!.. Окна -- это глаза дома.
Похмыкивая, мы разглядываем картинки и соглашаемся, что все это красиво. Но деньги?..
-- Не на те казак пьет, что есть, а на те, что будут, -- напоминает Феликс. И обещает достать к весне нужную сумму.
-- А где ты возьмешь? -- интересуюсь я.
-- Не твой вопрос. Готовься через год отдать свою долю...
Мы решаем заказать к весне просторные рамы. И дело не только в посулах Феликса разжиться деньгами. Мы, наверное, чувствуем, что без него наш строительный оркестрик распадается.
Его "бол-л-лван!", которое он произносит так, словно в два удара вколачивает гвоздь, или "идиоты!", сказанное с различными интонациями -- от короткой и сердитой до иронично-восхищенной, не обижают нас. Феликс любит людей, поэтому многое ненавидит.
Декабрь стоит морозный, скрипучий, и мы на время останавливаем строительство. Феликс и Молодцов пропадают по выходным на работе, я вновь хожу в Публичную библиотеку и роюсь в литературе. Тема, которой я руковожу, моя первая самостоятельная научная работа, и хочется сделать ее на "отлично". Интуитивно я понимаю, что она лишь частица бумажной метели и не позднее чем через год выпадет в осадок в институтском архиве; и от этого немного скучно. И бодрый тон телевизионных комментаторов не радует. Скорее наоборот...
Иногда звонит Удилов и интересуется, как дела.
-- Нормально, -- отвечаю я и из вежливости спрашиваю: -- А как у тебя?
"Да, понимаешь..." -- он начинает рассказывать, как у него дела.
Как Никола работает, так и говорит -- медленно, нудно, с ничего не значащими подробностями и паузами, будто что-то доглатывает.
Когда Вера просит Удилова отпилить кусочек доски для какой-нибудь хозяйственной надобности, он недоверчиво смотрит на жену, словно постигая мысль и испытывая -- не шутит ли? Затем озабоченно хмурится, неторопливо, как в замедленной съемке, разворачивается, осторожно переступая ногами, и идет готовить инструмент. Он не спеша выдвигает из-под дивана ящики с коробочками, зачем-то берет их в руки, читает аккуратные надписи на них, открывает, смотрит на содержимое, кладет на место и достает наконец ножовки. Одну, другую, третью. Стоя на коленях, он замирает с прищуренным глазом, проверяя разводку пилы, -- словно целится из винтовки, и горестно замечает, что без него кто-то похозяйничал с инструментом. Неизвестно, кто, но сразу видно, что пилили по гвоздям. "Да брось ты, Николаша, -- мимоходом успокаивает его сестра. -- Никто твой инструмент и пальцем не тронул".-- "Ну да! Не тронули... -- Удилов поднимается с пола и идет к жене: -- Вот, посмотри, какие следы!.." -- "Иди ты в баню! -- отмахивается сестра. -- Дай мне пилу, я сама отпилю!" -- "Отпилишь... -- хмыкает Удилов и садится вострить пилу трехгранным напильником с самодельной пластмассовой ручкой. -Только приведешь инструмент в порядок, так кто-то испортит..."
