Мы — славяне! - страница 66

Однако «верёвка» могла означать не только размеры физического пространства, но и родственную связь! Вот пример: древнерусский синоним «верёвки» – слово «ужик» – имело также значение «родственник». Есть такие соответствия и в других языках. Некоторые индоевропейские слова, прямо родственные «верви», означают «семья», «потомство»…

Слово «вервь» предполагает, между прочим, и некоторую ритуальную общность. О том значении, которое придавало мифологическое мышление нити, шнуру, верёвке, достаточно подробно рассказывается в разделе «Прядение и ткачество». В сознании наших предков жила космическая «вервь» – верёвка, цепочка, стебель растения – эквивалент Мирового Древа, соединяющего Небо, Землю и Кромешный (Нижний) Мир. О том, как соотносилось это всеобъемлющее понятие с семейным кругом и «домашней Вселенной», подробно говорится в разделе «Жилище».

Вот в какие глубины позволил заглянуть учёным разбор коротенького слова «вервь»!

Это слово сегодня имеет для нас лишь одно значение – кладбище, в особенности сельское. Так сказать, последний приют, последнее пристанище человека, последнее место, где он «гостит». А поскольку кладбища устраивались при церквах, в освящённой земле, погостом могли назвать и отдельно стоящую церковь с домами священнослужителей и кладбищем.

Между тем такой «церковно-кладбищенский» оттенок это слово имело далеко не всегда. Учёные пишут: оно появилось под влиянием «языкового табу» – запрета, издревле накладывавшегося на различные «опасные» и «плохие» слова: люди не произносили их прямо, боясь привлечь внимание злых сил и предпочитая выражаться иносказательно. Например, опасного зверя – медведя – старались называть «косолапым» или как-то ещё. А ведь и само слово «медведь» – «медоед», «поедатель мёда» – когда-то возникло как табуистическая замена более древнего имени, ставшего запретным и со временем благополучно забытого.

Вот и о смерти, о кладбище, о покойных говорили большей частью обиняками. Вместо «умер» – «ушёл» (соседи славян, карелы, так и выражались: «ушёл из рода совсем»), вместо «кладбище» – «погост», то есть «место, где останавливаются погостить»…

Действительно, чем дальше в прошлое, тем менее выражен в слове «погост» нынешний «похоронный» оттенок и тем сильнее проявляется его первичное значение.

…Древнеславянские князья каждый год объезжали подвластные территории, останавливаясь в заранее условленных местах. Конечно, это были не простые поляны в лесу, а крупные селения, местные племенные центры. Туда к приезду князя свозили установленную дань, туда приходили люди искать княжеского правосудия и защиты, а беспокойная молодёжь – проситься в дружину. В таких местах обычно ставились укреплённые дворы и жили доверенные лица князя, решавшие в его отсутствие все вопросы… Эти-то населённые пункты и тяготевшие к ним области и называли на Руси «погостами». Здесь останавливались, гостили князья, и не только князья – все, кто по какой-то причине посещал племенную «столицу».

Об этом ещё помнили в ХIХ веке в Оренбургской губернии: там называли «погостом» постоялый двор на отшибе…

По мнению учёных, термин «слобода» возник не позже ХII века. Видимо, тогда древнерусские города вовсю обрастали «промышленными посёлками» – селениями ремесленников, окончательно покидавших свой род, свою общину и гнездившихся поближе к собратьям по ремеслу – бондари с бондарями, гончары с гончарами и так далее. Развитая торговля давала им возможность сбывать продукцию и тем добывать пропитание, не вспахивая земли. Скотоводство, огородничество и охота ещё оставались, но лишь как вспомогательные источники пищи. Постепенно появлялись и разрастались «специализированные» слободы – колесников, кожевников, кузнецов, позже – ямские, пушкарские, стрелецкие, сокольничьи… Жителей слобод вначале называли слободичами, впоследствии – слобожанами и слободчанами.

«Слобода» нередко звучало и как «свобода». Учёные-языковеды пишут, что это не ошибка выговора и не замена непонятного слова понятным: просто «в» способно превращаться в «л» и наоборот. По мнению этимологов, «слобода-свобода» прямо связана с понятиями «собственный», «свой». В древнейшую эпоху имелось в виду положение «своего», то есть полноправного члена рода, по сравнению с положением пленников, превращённых в рабов. Пленник-раб, со временем отпущенный на свободу (как было заведено у древних славян), становился свободным – «своим». Любопытно, что первые слободы-свободы населяли как раз люди, покинувшие свои родовые общины, «освободившиеся от своих»!..