Денис замер, проходя мимо детского садика. К сетке забора потоком прибило тело девочки лет десяти. Ее посиневшие ноги были вытянуты из-под почерневшего платьица, а руки были вовсе не видны под водой. Хорошо, что она была лицом вниз, иначе эта картина была бы еще страшнее для Дениса. Увидеть широко распахнутый рот и глаза… На всю жизнь запомнить это лицо… это просто ужас. Течение уже собиралось перевернуть тельце, и молодой человек благоразумно отвернулся и побрел дальше, стараясь внимательно высматривать торчащий из воды мусор. Чтобы хоть как-то отвлечься от ужаса, вызванного потопом, он стал вспоминать прошлое лето, когда мама еще была жива и веселье практически не покидало его. Переходный период? Чушь. Он просто жил, и мама никогда не мешала ему. У них не было скандалов. Переходный период придумали взрослые, которые не хотят терять контроль над детьми. Они ужесточают правила. А подростки просто идут наперекор. И это логично. Ибо бунтарский дух во всех нас живет и здравствует. Мать не придумывала новых правил. Все было так же, как и пять лет назад. Ограничения только в помощи по дому. Не могла она со всем управиться. А Денис не мог просто сказать «не хочу» и все. Равноправие и понимание. Не было у него проблем с мамой. И у мамы не было проблем с ним. А вот теперь он вообще уже ни для кого не проблема. Грустно.
Особняк, стоящий на пригорке, обтекаемый потоками дождевой воды, вырисовался из пелены дождя и порадовал продрогшего Дениса ярко освещенными окнами. У Семена Викторовича даже собственный дизель-генератор был. И будущее тепло, как бы авансом, закралось под промокшую куртку. Денис ускорил шаг и, потеряв осторожность, снова упал. Но, слава богу, сумка в вытянутой руке даже не коснулась воды.
Чем ближе к дому подходил Денис, тем меньше становился уровень воды. Он уже по щиколотку брел в потоке и не боялся очередного падения. Подойдя вплотную, он заметил возле входа группу людей, жмущихся друг к другу под козырьком входа. Нет, это не хозяин дома с домочадцами встречал Дениса – это были совершенно незнакомые молодому человеку мужчины и женщины, остервенело кутающиеся в свою промокшую насквозь одежду. Денису стало страшно даже подходить к этим озлобленным лицам. Он остановился и замер.
Один из торчащих на входе пнул ногой стальную дверь и прокричал:
– Откройте! Впустите хотя бы женщин!
Ему не открыли, а если что и ответили из-за закрытых дверей, то Денис этого не услышал.
– Сволочи! – в сердцах крикнул мужчина. – Ублюдки!
Денис все понял. Эти люди искали прибежища, и ярко освещенные окна особняка стали для них лампочкой-манком для мотыльков. Они явно здесь уже давно стоят и молят, просят, ругаются, чтобы их пустили обсохнуть.
Денис осторожно двинулся в обход дома к черному входу. Он надеялся, что его не заметили с крыльца. Нет, Семен Викторович не альтруист и незнакомых людей в дом не пустит. В этом Денис был уверен на все сто. Хотя бы его пустил… А то в страхе, что могут ворваться другие, он мог приказать не отпирать для мальчика дверь. А прислуге-то что?
Денис осторожно постучал в дверь черного хода. К его удивлению, из-за нее сразу донесся голос: кто?
– Это я… Денис, – ответил мальчик, оглядываясь по сторонам.
– Там кто-то еще стоит рядом?
– Не-а. Никого. Люди только на парадном крыльце стоят.
Приглушенный и почти неслышный из-за дождя голос сказал:
– Сейчас, я из бойницы посмотрю и открою.
Весь периметр первого этажа был усеян узкими застекленными окнами, прозванными прислугой «бойницами». На первом этаже находились только две огромные жилые комнаты. В одной из них обитал отец хозяина дома, а вторая была для водителя. Там же на первом этаже был гараж, сауна с маленьким бассейном, кухня, столовая и собственно зоопарк. С таким ненавистным Денису удавом.
Наконец засов щелкнул, и мощная, двойная, вылитая из стали дверь тяжело отворилась. Денис уже хотел было нырнуть внутрь, но был встречен двумя стволами охотничьего ружья в грудь. Водитель Семена Викторовича чуть убрал стволы в сторону и сказал:
– Бегом, дверь закрывай!
Денис бросил сумку на пол и, поднатужившись, запер дверь. Водитель убрал ружье и похлопал Дениса по плечу.
