– В Игоря прямое попадание… – сказала она, всхлипывая. – Голову оторвало, и все вокруг… в крови…
Она тихонько, чтобы не слышали еще не отошедшие уши бойцов, заплакала.
Сам Антон не стал ее успокаивать… Ну что он ей скажет? Дома надо было сидеть? Или что так бывает?
Она сама как-то успокоилась и только чуть всхлипывала, глядя в низкие грозовые облака.
– Когда мы умрем… мы просто исчезнем, да? – спросила она неожиданно.
Антон, который с трудом совмещал раньше веру в Бога и работу синоптиком, ответил:
– Ну, говорят, что есть еще рай. И ад, говорят, есть…
– Нет их… – уверенно сказала Алина.
– Почему…
– Потому что Бога нет…
– Ну, это как тебе сказать… Когда столько народу верит в то, что он есть, то, наверное, и вправду что-то существует.
– Нет Бога… Он бы не допустил такого… Или, значит, он и дьявол в одном лице. Только дьявол мог придумать и этот потоп, и эти послепотопные ужасы.
Антон не ответил. Что тут ответишь?..
– Знаешь, там ребята, наоборот, хотели тебе в жилетку поплакаться, исповедаться, а ты тут такие речи заводишь…
Алина посмотрела на мужа и сказала:
– Исповедаться? Надо, наверное, и вправду помолиться сначала…
– Ага, – согласился Антон, улыбаясь ей, – на всякий случай. Может, он все-таки есть…
Она стала громко нараспев читать молитву. Слышанная десятки раз, она была в радость бойцам. Они подхватывали эхом ее слова, и скоро великое чувство близости к Богу охватило ребят. Когда молитва кончилась, Антон не решился напомнить ребятам, что надо спать, что ночь будет просто ужасной. Не хотел губить это великое ощущение.
Странно, но молитва принесла кроме сил еще и вселенский покой. Незаметно для себя уснули, и Деня между носилками с Серегой и Егором, уснул и Кир, так и не разжав руку на цевье…
Антон и сам скоро провалился в сон, и снилось ему, что он уже подводит группу, усталую и измотанную, но счастливую к лесной обители, что они входят под сосновые кроны поляны и остальные приветствуют их. Среди приветствующих он узнал Сережку и Виктора, погибших в том походе, в котором ранили Ханина. И Роберт со своей группой встречают их, воздев кулаки к небу, и открыто улыбаются. И радовался Антон, что все они живы и что наконец-то кончился этот кошмарный сон…
Сон прервался внезапным криком инструктора по стрельбе:
– Проснись, командир! Они начали.
Раскрыв глаза и увидев перед собой так же ничего не понимающую Алину, он развернулся к склону и обомлел. По целине, неуклюже переваливаясь, ползли грузовики, а за ними, прячась, бежала пехота…
– Мать их… тоже мне мотопехота за бэтээрами…
«Заработал» карабин. Вот «включился» чей-то автомат. Антон и сам несколько раз выстрелил по кабине грузовика. Без толку. Промахнулся.
– Алина… – позвал он. – Бегом к ящику и раздай все патроны.
Он с ужасом оглядел свой участок и навскидку посчитал наступающих… Только на него ползло около сотни.
Алина, плюнув на опасность, ринулась к боеприпасам и, ухватившись за одну ручку, потащила ящик за собой к ближайшему стрелку. Она успела всем раздать патроны и вернуться в воронку, когда грузовики подошли к подножию высокого холма, занятого поисковиками.
– Ну что, господа! – крикнул инструктор, заграбаставший себе больше всех патронов. – Поработаем ради шкурки?!
Его бесшабашный крик остался без ответа. Алена подтянула к себе автомат и легла, прижавшись плечом к плечу Антона. Антон испытал прилив нежности, но посмотреть на нее не посмел.
Начало штурма отметилось ревом выстрелов с обеих сторон. Казалось, воздух состоит из свинца… Антону даже в какой-то момент показалось, что он заметил краем глаза пулю, что впилась в песок недалеко от него и Алины. Инстинктивно он жмурился и вжимался в грунт.
А бандиты саранчой катились наверх.
Теперь было поздно молиться. Расстреливая магазин, Антон менял его со всей возможной скоростью и снова высовывался за край воронки. Казалось, он косой косил этих людей, что так бездумно, не останавливаясь, перли на него. Кто-то из них приседал, кто-то тщетно пытался маневрировать. Антон, почти не целясь, поливал склон, поражая и тех и других. Руки деревенели на цевье и курке. Отдача настолько перетрепала их, что они потеряли чувствительность, и Антон уже с трудом держал прицел, упершись левым локтем в землю.
