На всю деревню они нашли только одного дедка, слепого и глухого. Не допытавшись у него, кто стрелял, Рухлов решил вернуться. Они были уже в полукилометре от деревни, когда сзади по ним снова забабахало из нескольких стволов. Один из парней был ранен в плечо, и Рухлов решил-таки не возвращаться на разбор с этими… снайперами. Алина, перевязав раненого, с укоризной посмотрела на мужа, и тому только и оставалось, что пожать плечами. Бывает, мол…
Это происшествие не сильно подпортило дух группы. Наоборот, все собрались и теперь были еще больше готовы к драке. Однако…
На подходе к городку – цели поискового похода – Рухлов остановил всю братию и откровенно растерялся. В городке кто-то был. Ревели автомобильные движки, пару раз громыхнули выстрелы. Но Назим гарантировал, что городок пуст!
Решили отправить разведку. Вызвался Кирилл со своим отделением. Расположившись в лесу, группа до самого вечера прождала разведчиков. А по прибытии…
– Там три грузовика… еще один джип. В грузовиках народ связанный, человек двенадцать, – Кирилл четко и ясно докладывал все, что видели его бойцы. – Бандюганов штук тридцать. Точнее не посчитать было. Шуруют в основном возле арсенала. Так что мы обломались с оружием. В их грузовики он весь поместится, еще и место останется. Провизию с армейского склада мы не видели, чтобы они таскали, так что, может, нам и перепадет что после них.
Антон задумался. И наконец спросил Кира, что он думает по всему этому. Кир, вздохнув, начал:
– Если бы я командовал… Значит, если бы я командовал, то я бы их уничтожил…
– Ты бредишь. Во-первых, их больше. Во-вторых, у них там ни в чем не повинные люди в грузовике.
– Я бы подождал, пока они погрузятся. И потом из наших «мух» подорвал бы два грузовика. Из калашей порезал бы джип и тех, кто будет в охранении гражданских… Все просто.
Антон посмотрел на него, не веря кровожадности молодого человека.
– Отлично… – наконец сказал он. – Сколько мы сами потеряем при этом?
– Не более пяти человек… Тупиц, что побегут с криками «ура» на захват грузовика.
– Ну, наверное, мы их успеем остановить. А дальше? Что делать с теми, кто из бандюганов решит сдаться?
Характерный жест по шее.
– Ты сам сможешь расстрелять безоружных?
Задумавшись, Кирилл медленно кивнул.
– Алин… – позвал Антон. Когда та подошла, он ей, усмехаясь, сказал: – Дай этому безумному подростку антидепрессантов и успокаивающее.
– Командир… – сказал Кир серьезно. – Это бандиты. Это страшные бандиты. Позовите Деню, пусть он расскажет, что они вытворяют…
Позвали Дениса. Он долго и подробно рассказывал о своей жизни и о том, как попал в руки этих уродов. И о том, как ушел от них с помощью Ханина. Антон слушал, и все более хмурое у него становилось лицо. Алина только губы поджала, слушая о насилии и унижениях в лагере уголовников.
– Еще и Илья может подтвердить все это… – закончил Деня.
Алина поднялась и вместе с Малышом ушла, оставив Антона и Кирилла одних.
– Решайся, командир… До ночи они погрузятся и постараются покинуть город.
– В какую сторону они поедут? Ты знаешь? А я нет…
– Обратно… – убежденно ответил Кирилл. – Они загружены, и у них человеческий груз. Они пойдут на разгрузку. Так что я знаю, куда они пойдут…
– И где предлагаешь засаду на них устроить? – спросил чисто из любопытства Антон, разворачивая подробную карту времен допотопья.
Долго и дотошно ее изучал Кирилл. Даже Антон увлекся этой сугубо, по его мнению, теоретической задачей. Наконец Кир отметил точку на карте и сказал:
– Здесь!
Михаил поднес кружку с водой к губам Ханина и осторожно наклонял ее по мере того, как командир пил. Наконец кружка опустела, и Мишка поставил ее на стол. Покосился на оперативника из службы безопасности, внимательно следившего за его действиями, и, поправив подушку под головой Ханина, сел на стул рядом с ним и снова взялся за книжку.
Спустя полчаса пришла медсестра, двигая перед собой столик с еще одной керосиновой лампой на нем.
– Ну, как мы здесь? – спросила она непонятно у кого. Ханин почти не говорил, а Михаилу было непонятно, как себя чувствует его командир. О безопаснике можно даже не говорить. Тому все по фиг было, кроме тех вещей, о которых в редких случаях говорили Ханин и его добровольная сиделка Михаил.
