– Носки и ботинки не снимать! – в шутку скомандовал Ханин. – Задохнемся нахрен…
Курсанты, смеясь, приветствовали командира. Мичман Серов, командир первого взвода, приветствовал Ханина поднятой железной кружкой с чаем.
– Чай будешь, командир? – спросил он у замерзшего, но не подающего вида старлея.
– Ну, коли угощаешь…
– Все устроились? – спросил Серов, протягивая кружку с вкусно пахнущим кипятком.
– Вроде. Уже питание делят.
– Я тут своевольничал. Сказал организовать из консервов НЗ. Слушай, запасливый тут человек жил. У него полпогреба соленостей, варенья, консервов, грибов… Мрак. Он на ядерную войну, не иначе, рассчитывал.
– Там, в трехэтажке, тоже ничего запасец… Нам просто повезло.
– Да уж, везенья полные штаны, – горько усмехнулся мичман. – Мы на острове, а в километре от нас почти что ядерная субмарина тонет.
– Блин, Костя! И ты туда же?
– А что, еще кто-то есть, кто такие предположения выдвигает? – усмехнулся Серов.
– Да, но он уже в наряд пошел за них, – сказал Ханин, присаживаясь и страдая от холода мокрых налипших форменных брюк.
– Командир, ну меня-то ты хрен куда поставишь…
– Поставлю. Ночью обход делать будешь.
– Легко, – согласился Серов, словно ему что-то предложили, а не уведомили.
– Утром я тебя сменю, – сказал Ханин, вытирая мокрое лицо поданной мичманом тряпкой.
– Давай. Что про НЗ скажешь?
– Отлично. Не верю я, что эти басурманы продовольственный склад не тронут.
– Надо посты расставить… За уровнем воды следить.
Старший лейтенант посмотрел удивленно на мичмана и сказал:
– Слушай, Серов, ты что такое читал недавно? У тебя всегда так… что-нибудь вычитаешь умное и давай внедрять. Без постов перебьемся… Дневальные пусть на склон ходят – проверяют.
Мичман пожал плечами и сказал:
– Мне-то что… Мичманы и прапорщики не тонут.
Ханин ухмыльнулся, зная, с чем себя так самокритично сравнил Серов, и, поставив опустевшую чашку на стол, сказал:
– Пробегись посмотри, как твое третье отделение обжилось. Я хоть обсушусь, пока ты там порядок наводить будешь.
Мичман встал и вышел в дождь без малейшего протеста.
– Командиры отделений, ко мне! – крикнул Ханин, когда дверь за мичманом закрылась.
Подбежали двое старшин с оголенным торсом. Ну, хоть портки из уважения надели.
– Назначить дневальных на сегодняшнюю ночь. Без разрешения командира взвода дом не покидать. Ты, Кирилл, – обратился Ханин к ближайшему командиру отделения, – отправь кого-нибудь, чтобы пулей облетел все взводы и передал мои указания. Назначить дневальных и вестовых. И никому лишнему на улице не появляться. Далее, чтобы у каждого дневального были свечи на всю ночь. Свечей не тушить и выставить их на окна, ближайшие к дверям. Только пусть мне попробуют пожар устроить… лично зажарю. И пусть берут тряпье из шкафов там всяких. Короче, чтобы на полу не спали. Ясно?
Кирилл переварил информацию и кивнул.
– Давайте. Надо без эксцессов прожить этот потоп.
«Комоды» ушли.
Подперев голову кулаками и скинув мокрую фуражку на стол, Ханин сидел на маленькой кухне небольшого дома и думал грустные думы. Хрен с ним с потопом. Но застрять вот так, возле реактора! Надо внимательно следить за народом. Кто первым блевать начнет. Хотя блевота – это уже в их ситуации – смерть. Хоть бы счетчик один выдали. «Нет, не надо нагнетать излишние страхи…» – командир роты, уезжавший вместе со штабом учебной части вглубь, был категоричен и заявку на выдачу оборудования не подписал. Матерясь, Ханин погрузил роту по машинам и повез на объект. Но и здесь он не смог найти ни одного детектора! Их просто изъяли у персонала. А центральное табло показывало меньше, чем было заявлено в Москве, даже после бомбардировки солнечными выбросами. Без комментариев. Ханин четко понимал, как командовать ротой, но ни хрена не знал, что же делать дальше. А связи нет.
Со вздохом старлей встал и, с хрустом потянувшись, застонал от удовольствия, разминая уставшую спину.
– Кирюха!
– Я, господин старший лейтенант!
– Уже обежал, что ли?
– Так точно! Всем сообщил.
– Хорошо. Кипятите воду в больших кастрюлях и несите ее по другим отделениям и взводам.
– Так ведь воды-то… и нет… – растерялся командир первого отделения.
